— Скажи, спасибо, что не сковородкой! — усмехнулась я и, успешно минуя разъярённого зверя, несусь к спасительной сумочке.

Хренов жеребец успевает ухватить меня за китель. Заклёпки вмиг расстёгиваются, и я лишаюсь верха спецодежды, но страх не дал осознать моё неглиже. Едва не падая на стул, выуживаю из сумки баллончик и, развернувшись, пускаю чёткую струю перцового концентрата в мажора. Мужчина отступает в удушающем кашле и хватается за лицо. Мат и страдание вырывается из его уст. И именно в эти секунды понимаю, что переборщила. Снова испуг, но уже за него.

— Твою мать! Да чтоб тебя! Шизанутая… Я ж ни хрена не вижу! — он спотыкается о стул и падает на пол.

В кондитерском появляется сам управляющий отелем и, замерев, почти взвизгивает:

— Да что здесь творится?! ГЕРМАН?! — шокированные глаза Ворса не знали куда смотреть — на валяющегося на полу нового шефа или на полуголого шеф-кондитера. — Вика?!

Таня, влетевшая в цех следом, не растерялась и, подобрав с пола мой китель, быстренько кинула мне обратно.

— Гера?!

Павел Леонидович осел возле страдающего мажорчика, пытаясь осмотреть и понять, что с ним произошло. Неужели, характерный запах аэрозоля не чувствуется? Продавец не солгал. Лицо поварёшки тем временем жутко раскраснелось и веки налились отёком.

И правда, дура, Вик! В груди невольно сжалось, переживая за мажорчика. Ну, чтобы он сделал?! Насиловать при всём честном народе точно не стал бы.

— Гера, ты можешь встать?! Вика, никакой премии тебе в этом месяце! — гневно рявкнул Павел Леонидович. Здесь я не смела возражать.

Добермана подняли на ноги и довели до стула. Я видела, как ему невероятно плохо и больно. Чувство вины нахлынуло стремительным потоком.

— Тань, загугли, — теперь решила взять себя в руки и попробовать исправить положение. — Первая помощь при контакте с ирритантом.

— Ирри… что?! — не поняли они.

Сказать, что пальнула в моську жеребчика газовым баллончиком, язык не поворачивался. Напарница, однако, набрала, а после округлила на меня глаза. Молчи, подруга, умоляю!

— Тереть нельзя, так как это может усугубить ожог, — быстро читала девушка, перекрывая поток вопросов от Ворса. — Промыть сначала очень жирным молоком…

— Давай сразу сметанкой, хера ли мелочиться?! — рычал озлобленный шеф, но я пыталась игнорировать его и выполнять указания Тани.

— Герман и Виктория, я жду потом объяснений вашему цирку! — громко и сердито рявкнул Павел Леонидович и вышел из цеха.

Выдох с нотами мизерного облегчения. Не надолго!

— Вика, ты сдурела? Тебя за это уволят, — пискнула перепугано Таня, помогая мне оказывать помощь пострадавшему.

— Клянусь, не уволят, потому что я убью её раньше, — страдальчески процедил мажорчик, захлёбываясь слюнотечением и непрестанно чихая.