Книги
Томек и таинственное путешествие
— Так пусть идет спать, — ответил Смуга, не поняв, чего хотел от него боцман. — Впрочем, всем нам нужен хороший отдых до рассвета.
— Это правда, — согласился моряк. — Однако плохо спать с железом на ногах…
— Послушайте, боцман, вы же прекрасно знаете, сколько трудов стоило нам убедить Вильмовского и Томека, что эта осторожность необходима для нашей же безопасности.
— Конечно знаю, а как же! Ведь я сам настаивал на этом. И все же я не могу заснуть, когда этот тип рядом со мной гремит кандалами, словно каторжник.
Смуга вовсе не желал поиздеваться над побежденным противником. Поэтому, хотя он и считал, что это не очень разумный поступок, буркнул в ответ:
— Черт подери, делайте как хотите, но помните, что вы за него отвечаете головой.
— Ничего не бойтесь, ведь я сплю чутко, как заяц, — шепнул боцман и приказал Павлову ложиться спать без кандалов.
Вильмовский и Томек были довольны поступком боцмана.
А тот, прежде чем лечь спать, изнутри запер дверь деревянной задвижкой. Однако до самого рассвета он не сомкнул глаз. Ему казалось, что Павлов может сбежать.
Павлов с радостью принял перемену в поведении своего стража. В первый момент он даже подумал о бегстве, но сообразил, что это может быть ловушка, подстроенная ему нарочно.
«Ему надоело постоянно следить за мной, — думал Павлов. — Если я попытаюсь бежать, а он только этого и ждет, то погибну, так как не могу рассчитывать на чью-либо помощь. Впереди еще далекий путь, может быть, представится случай получше».
Придя к такому выводу, Павлов заснул крепким сном.
А вот жалостливый боцман и три его друга бодрствовали всю ночь. Все они вместе и каждый в отдельности наравне с моряком чувствовали себя ответственными за успех экспедиции. Таким образом, лишь один Павлов встал на рассвете отдохнувшим и выспавшимся.
XVIII
Тяжелое испытание
День проходил за днем, а трудному пути все не было видно конца… Старый тракт вился по распадкам и по дну ущелий на северо-восток. Путешественники пользовались случаем, чтобы как можно лучше ознакомиться со страной. Хорошее знание ее топографии могло им весьма пригодиться на обратном пути после освобождения ссыльного Збышека. Поэтому по пути они тщательно изучали окрестности. Иногда удалялись в сторону от тракта и искали, где можно было бы укрыться от возможной погони. Рельеф местности как нельзя лучше подходил для этого.
Алданское нагорье находится на высоте от 700 до 1000 метров над уровнем моря. Отдельно стоящие многочисленные вершины и их группы почти нигде не создают явно выраженных горных хребтов, хотя высота некоторых вершин достигает 2150 метров. Преобладают мягкие, округлые очертания возвышенностей с куполообразными массивными, оголенными вершинами, иногда сплошь покрытыми каменными осыпями. Бурные реки мчатся через многочисленные пороги и перекаты, но в обширных котловинах успокаиваются и текут крутыми изгибами.
Котловины и мягкие склоны покрыты типичной якутской таежной растительностью, которая, по словам Вильмовского, на севере не переходит через Верхоянский хребет. Путешественники убедились, что флора тайги состояла в основном из сосны и ели, а в южной части — из кедра. Лиственница росла почти везде на сухих возвышенных и лишенных болот местах. Из-за сурового климата деревья росли довольно редко, чаща сгущалась лишь в узких речных поймах.
Сильные морозы и резкие ветры, господствующие тут зимой, придали тайге характерные черты: стволы большинства деревьев искривлены, вершины часто были обезображены сухими ветками. Бедный подлесок состоял из карликовой ольхи, багульника, восточносибирской облепихи; у самой земли часто встречались заросли брусники, редкое разнотравье и ягель.
Животный мир тайги был особенно богат вблизи рек, лесных озер и полян. Но в глубине девственной тайги, вдали от путей перелета пернатых, царила глухая тишина, не слышно даже пения птиц.