— Выходим, — скомандовала тетя Роза.

Никаких признаков аварии, дыма, там, или огня какого, видно не было, и вообще обстановка вокруг спокойная, вроде как и не случилось ничего.

— Давно я машину не водила, — вздохнула Роза Максимовна. — Дочь, ты на заднее сидение с братом, и ложись головой ему на колени, одеялом вот накройся, будто спишь, пока из города не выедем.

— Теперь ещё и прятаться?! — зло спросила Вика. — Ма-а-ам, а папу посадят?

— Да хоть и посадят! Зато жив будет, — зло сказала мама, будто прочитав мои мысли.

Мимо проехала пожарка, без сигналов. Ясно куда едет. Потом над нами пролетел вертолёт, тоже на станцию. Попался навстречу и тентованный военный транспорт, кто сидит в кузове и так понятно — солдатиков отправляют на оцепление. Тормознули нас в первый раз только в Чернобыле. Времени на моих часах было около семи. Интересно, фонить они будут? Стремно носить — если да. Или не успели вещи так быстро нахватать?

— Сержант Дергачев, ваши документы, — козырнул гаишник на выезде из Чернобыля.

Пост тут стационарный, но два уазика намекали, что уже усиленный.

— Роза Максимовна, кто с вами? — внимательно изучив документы, спросил дядя с мощной бычьей шеей и сломанным ухом.

— Дети со мной! Мы что-то нарушили? — спокойно спросила водительница.

— Документы есть, парень? — не отвечая ей, спрашивает меня сержант.

— Делать нечего вам? Я спортсмен, член сборной СССР по боксу, — недовольно достаю документы я.

— Точно! Думаю, где я тебя видел?! Нас награждали вместе в «Динамо» знаком «За спортивное мужество»! Не помнишь? — обрадовался гаишник.

— Имя забыл, помню что борец, — наугад сказал я, имея в виду его искалеченное ухо.

— Дзюдоист, — поправил меня сержант, — Владимир я.

— А почему тут стоите? Да так рано?

— Сами не знаем, поставили на досмотр, вон усилили парнями в штатском, — Володя кивнул на «уазик». — Всё в порядке у вас, езжайте.

— Ма-а-ам останови, мне в кустики надо, — жалобно попросила дочь, выглядывая из-под одеяла.