— Ты имеешь в виду… поменять подгузник?
— Да. Посмотри в сумке, есть ли там запасные подгузники и пеленку?
Он посмотрел на меня глазами «испуганного оленя на дороге в свете фар», но сделал то, о чем я попросила. Нейт достал подгузники, коробку с салфетками, соску, на всякий случай (на нее он посмотрел так, как будто никогда прежде не видел), и большую банку со смесью, которую долго искал на дне сумки. Он также вытащил слюнявчик, пару пижам и плюшевого медведя, прежде чем, наконец, достать фланелевую пеленку в розово-белую полоску.
— Это она?
— Разверни ее на диване, — сказала я.
— На диване? — он был явно шокирован. — Эмми, это очень хороший диван.
— Боже, Нейт. Диван — это последнее, что тебя должно беспокоить.
Он с трудом сглотнул, все мышцы на шее напряглись.
— Точно, — он развернул пеленку, накрыв кожаную подушку, затем встал и ушел с дороги, как будто ожидал, что я сяду и сделаю это.
— Не-а. Ты поменяешь подгузник, — сказала я ему и повернула Пейсли в его сторону.
— Я?! — по выражению его лица можно подумать, что я попросила его покормить ее грудью. — Я не могу.
— Да, ты можешь, чертов кобель. Возьми и положи ее на пеленку.
Нейт, сжав губы и дыша через нос, подошел к ней. Под ее руками его ладони накрыли мои. Они были теплыми и крепкими. Убедившись, что он держит ее, я опустила руки. На мгновение он уставился на ребенка, и она вернула ему взгляд, не издавая ни звука и не двигаясь. Когда малышка стала дрыгать ногами, Нейт быстро сел и осторожно положил ее на спину.
— Я сделал это, — он выдохнул с облегчением.
— Отличная работа, — сказала я ему, опустившись на колени, чтобы убедиться, что она не упадет с дивана. — Но ты должен держать ее потому, что она может упасть.
Он с тревогой посмотрел на меня и положил ладонь на ее живот. Его рука казалось такой огромной рядом с ней.
— Так?
— Да. Теперь сними с ее ног пижаму.
— И как же мне это сделать, раз уж я держу ее живот?
— Это можно сделать и двумя руками, Нейт. Смотри ей в глаза, — он явно нервничал, так что я коснулась его запястья. — Эй. У тебя получится.