ЧАСТЬ II «ПОЛЕВЫЕ ЛИЛИИ…»

— Почему вы скрыли от следствия, что Анюта была любовницей художника?

— Потому, что я был связан словом.

— И кто же вас связал?

— Павел Матвеевич.

Я ждал его на лавочке под березой, он приехал вовремя, подошел ко мне, сел рядом. Мы молча закурили. На этот раз встречи избежать не удалось: в начале кленовой аллеи, ведущей от шоссе к нашему травматологическому флигелю, показалась Анюта. Конечно, она еще издали увидела нас, но продолжала идти неторопливо в золотисто-зеленых пятнах древесной светотени. Бледно-голубое платье, загорелые плечи, нежный румянец. Прелестная женщина со стальными нервами. Она небрежно кивнула мне, Бориса будто бы не заметила, поднялась по трем ступенькам и исчезла за дверьми флигеля. Не сговариваясь, мы встали, пересекли аллею и двинулись куда-то в глубь парка по едва заметной в высокой траве тропинке. Тропинка привела нас к беседке с облупленными грязно-белыми колоннами: их преображенные отражения в темных застывших водах — минувшее благородство подмосковной усадьбы. На той стороне пруда — покосившиеся кресты в густой зелени, над ними — столетние липы.

В этой беседке на двух железных скамейках с ажурными изогнутыми спинками происходило мое дальнейшее общение с четырьмя действующими лицами. Первый, так сказать, официальный круг следствия закончился. Начинался второй — семейные тайны, неожиданные или ожидаемые признания — удачная игра могла вестись только с глазу на глаз, без свидетелей. Наши предыдущие диалоги неоднократно прерывались визитами многочисленной родни Василия Васильевича и Игорька, набегами медсестер и врачей. В своем расследовании я не зафиксировал эти досадные перерывы — меньше всего меня волнует бытовое правдоподобие. Моя цель: в подборе фактов, деталей и разговоров отразить тот путь, которым я шел к разгадке — к развязке.

— Неужели Павел Матвеевич знал об отношениях дочери и друга?

— Я ему сказал.

— Вы? Тогда в прихожей?

— Да.

— Вы выбрали на редкость подходящий момент.

— Такие моменты не выбирают. Я сорвался. А как вы догадались обо всем?

— Вы же хотели, чтоб я догадался.

— Хотел. Надоело слыть подонком в кругу незаслуженных страдальцев.