Мне хотелось подойти к каждой и пожать руку. Нет, даже сочувственно обнять. Перед  глазами так и стояла картина, где головка не проходит, и врач немедля режет ножницами промежность, кровь течет ручьем.

Бр-р-р!

Я поняла, что мне нужно нечто позитивное, но не могла себя заставить закрыть эту тему. Если я чего-то не знала, то могла успокоиться только тогда, когда узнаю всю возможную информацию настолько, насколько возможно.

Это мое тело. И читая историю за историей я все больше понимала, насколько больше влияние имеет человеческий фактор. Упущенное время, кто-то недосмотрел, а часто – незнание роженицы всего процесса.

Пусть изучение стоило мне много нервов, но с каждым днем я успокаивалась.  Чем больше я понимала весь процесс, все, что происходит с организмом женщины и на что стоит обратить внимание, тем больше ловила дзэн.

Сосед-дятел задабривал меня маленькими посылками с фруктами и конфетами, больше не долбил стену и вел себя образцово. Еще бы дурку заделал и была бы полная красота.

Одно меня беспокоило – работы стало в разы меньше. Кажется, все-таки Роман Андреевич перестал получать те прекрасные капельницы счастья и трезво посмотрел на ситуацию.

Мой телефон первые дни дома так и жужжал от сообщений-весточек от Дани.

“Как дела? Я дома. Устал как собака. Сегодня по делу….”

И много-много текста.

Я не могла не ответит. Опять эта пресловутая совесть, да-да. Но ответ был краткий, я ничего не рассказывала о себе.

Сообщения стали приходить все реже. Если раньше от них так и фонтанировало энергией, то сейчас стало веять печалью.

От Валеры не было и вести. Это же хорошо, правда?

Я нашла другую клинику, встретилась в милейшим врачом и осталась полностью довольна этикой и знаниями женщины. Жизнь потихоньку налаживалась, а в день, когда я почувствовала уверенное движение малыша внутри, отчетливо поняла, что я скоро действительно стану мамой. И никогда больше не буду одна!

В этот же день прямо в деревяшку, прибитую к стене, постучали… Неужели, я так буйно радовалась, что соседа потревожила? Или он решил показать свое лицо?

Стук повторился.

Если я вогнала в стену дюбеля, это еще не значит, что я так же легко могу от них избавиться. Да и зачем? Дверь же есть!

Пусть замазывает, деревяшка только в помощь. Не понимаю, что стучаться?

– Что такое? – спросила, искренне надеясь, что буду услышана.

– Не откроете? – спросили по ту сторону стены.