Я пошел назад. С таким ощущением, словно шел против ветра. Знамя по-прежнему вибрировало, но в иной, какой-то грустной тональности. Едва поравнявшись с командой, я сунул Костоправу древко и сказал:

– Капитан, подержи чуток эту хреновину, а не то она меня утащит.

Тяготение Знамени Старик ощутил мгновенно, но он, пожалуй, был покрепче меня. Уперев чертову штуковину в землю, он посмотрел вперед и спросил:

– Ты принес что-нибудь, на чем можно писать?

– Так точно.

– А чем писать, тоже принес?

Как-то раз, прихватив бумагу и чернила, я забыл перо. Старый пердун не упускал случая мне об этом напомнить.

– Я готов, командир. Ежели меня не сдует этим ветром.

– Ты все еще боишься?

– В смысле?

– Ну, ты же сам рассказывал, что в прошлый раз страх не покидал тебя все время после возвращения.

Я задумался. Никакого страха не было.

– Там так оно и было, а здесь мне не страшно.

Я огляделся по сторонам. С того места, где мы находились, можно было видеть лишь вершины гор, высившихся за широкой долиной, где находились Кьяулун и Вершина. Казалось, что от этих гор нас отделяет не только дрожащий воздух, но и пелена легкого тумана. Создавалось впечатление, будто внешний мир очень далек от нас.

Я обратил на это внимание Костоправа.

– Не вижу ничего особенного, – отозвался тот. – Летом над лесом – всегда дымка. Если только не идет дождь.

Я пожал плечами. В последнее время мне довелось столкнуться со многими странностями, и я почти свыкся с тем, что отличаюсь ото всех прочих.

– Ты собираешься пройти по дороге?

Она лежала перед нами, словно зазывая вперед.

– Не сегодня… а это что такое?