— На сука! — замахивается длинной коричневой палкой.

Уйти уже не успеваю, прижимаю руку к корпусу, держу удар. По треску и разлетающимся осколкам понимаю: меня ударили коленом телескопической удочки. Жгучая боль, будто протянули хлыстом, растекается по руке. Сжимаю от нарастающей злости зубы, бью в ответку. Предплечье левой руки впечаталось в нос, щеку и глаз. Приложился от души.

Вытянутые носочки сандалей оторвались от земли. Судя по закатившимся зрачкам мужик потерял сознание еще в воздухе, лицо деформировалось, будто аллергическая реакция на пчелиный укус. На асфальт упал бесчувственный манекен. Похоже, с одного удара на респ отправил.

До цепочки охранников остается двадцать метров, тот, что посередине, останавливает меня вытянутой рукой. Перехожу на шаг, оглядываюсь. Преследователи тоже сбавили темп, понимают, что зверь в ловушке, наслаждаются моментом.

— Отдайте его нам! — вперед вырывается бритый чувак с мачетой в руке.

— Успокойтесь! Сейчас разберемся, — голос старшего смены звучит уверенно.

— Да, что тут разбираться! Мы забираем козла и уходим, не лезьте в наши дела!

Охранники переглядываются. В воздухе витает недовольство и напряжение, любое лишнее слово может завести толпу, что превосходит их по количеству в пять раз. Старший медлит, слушает перешептывания коллег:

— Отдавай его к херам. Проблем не оберемся.

— Нет! — встревает еще один. — Давай сами возьмем! А если рыпнутся, отрубим пару голов, разбегутся, как скулящие шавки.

— Мы же договорились, — голос старшего стерильный, он, будто судья, что взвешивает основанные лишь на эмоциях мнения присяжных.

— Да в жопу договоры! Пять капсул — это, как годовой бонус, мать его!

— Э-Э-ЭЙ! — лысый трясет оружием. — Быстрее, давайте!

Толпа наезжает. Выбираю из двух зол — жмусь к охранникам, они хотя бы не выглядят так агрессивно.

— Он уже троих минусанул! Пора преподать урок! — лысый жаждет крови.

— Он оборонялся, — охранник ответил себе под нос, но зачинщик услышал.

— ЧТО, БЛЯ?! Ты его еще защищаешь, сука?! — лысый поворачивается к толпе. В знак согласия с недовольством, люди поднимают над головой ножи, дубинки и прочий хлам. — Считаю до десяти! Либо отдаете сученыша, либо складываем его вместе с вами! РАЗ!

Охранники засуетились. Не думаю, что до этого они напевали какой-нибудь веселый мотивчик и беззаботно любовались небом, но последняя фраза заставила показать настоящие эмоции. Их взгляды уперлись в старшего, нервно перебрасывают вес тела с одной ноги на другую.

— ДВА! — рев лысого подхватили еще пару ртов.

Только старший смены сохраняет спокойствие, медленно обводит взглядом суетящихся подчиненных, упирается в мои глаза.