— А ты можешь привязать проект к местности? Я-то вроде знаю как, но и напутать могу…

Клаус уже привык к тому, что русские довольно часто просят о помощи. Городок-то одноэтажный, по сути — большая деревня. По крайней мере, почти у каждого дома огород разбит — и солдаты нередко помогали старикам в несложных домашних делах. Весной — эти огороды вскопать, осенью — с уборкой справиться (за что русские им платили кто продуктами, кто деньгами — ну, кто чем мог). А здесь все же настоящая работа по специальности — так почему бы и не помочь парню? Чертежи были выполнены неплохо, русские буквы Клаус уже знал. А через три дня он задал командиру неожиданный вопрос:

— Вот тут — это зал для показа кинофильмов?

— И для кинофильмов тоже. А если на гастроли театр приедет, или когда уже свой театр в городе организуется, то и пьесы показывать будут. И даже оперы петь! — парень мечтательно закатил глаза: похоже, где-то он в театре уже побывал и опера на него произвела неизгладимое впечатление.

— Тогда это зал неправильно спроектирован. Я знаю, я уже строил театры — и в этом зале не будет звука.

— Как это звука не будет?

— Есть такая наука акустика. Про то как звуки распространяются в воздухе и гаснут если воздух неверно расположен. Здесь, в этом зале, акустика неправильная, звук распространяться не будет, а будет гаснуть, примерно вот тут гаснуть. И звук со сцены можно будет услышать примерно до третьего ряда. Или до четвертого, но и то очень плохо.

— А что же делать?

— Тут в зале потолок довольно низкий и плоский, а надо сделать его вот так — я слова не знаю… по-немецки будет купель.

— Купол? Но у меня проект, который в институте у Ирина Алексеевны делали. А ты уверен?

— Комплет сихер. Абсолют.

— Это плохо… но фундамент, если потолок другой ставить будем, изменится?

— Если потолок будем делать сверху этого же зала, то нет. И даже стены зала менять не надо.

— Тогда так решаем: фундамент строим, стены тоже — ну, до того места, где будет этот купол начинаться. А ты мне все про акустику напиши…

— Я на русском писать не умею почти совсем…

— Пиши на немецком, там разберутся.

Спустя неделю рано утром на временный аэродром возле города сел пассажирский самолет, Клауса в него посадили и отправили, как выяснилось уже вечером, в Москву. И там прямо с аэродрома привезли в какое-то большое «официальное» здание и привели в кабинет, где сидела довольно молодая белокурая женщина.

— Привет, — небрежно бросила она на неплохом хохдойче, рукой пригласив Клауса присаживаться, — Мне сказали, что по вашему мнению в типовом дворце зал будет абсолютно глухой.

— Можно его и так назвать, в нем звук будет распространяться очень плохо.

— Я поняла уже, — ответила ему хозяйка кабинета и крикнула куда-то в открытую дверь кабинета уже по-русски: — Где эти рукожопые зодчие? — А затем продолжила опять по-немецки и нормальным голосом: — Сейчас придут те, кто это убожество проектировал, и вы им расскажете, как все исправить. А еще я вас попрошу поглядеть на предмет акустики еще четыре проекта: обидно же будет обнаружить, что зал глухой уже после того, как его построят.