Главное — чтобы костюмчик сидел
Ближе к концу августа Ира переехала в Москву: её все же уговорили занять пост министра культуры, а работать министром, сидя в Боровичах, крайне неудобно. Так что она переехала — оставив мужа и детей на старом месте, и каждую субботу после обеда возвращалась «на выходные» домой к семье. На самолете, правда теперь ей — как и всем высшим руководителям — приходилось летать лишь в салоне самолета, а за штурвалом сидели летчики из особого правительственного отряда. Иру это очень не радовало — а Оля, пользуясь тем, что в Москве к Ире прислушивались, протолкнула идею «реконструкции» автодороги Москва-Ленинград. Протолкнула, всего лишь мимоходом сообщив Ире, что если дорогу правильно переделать и реконструировать, то она, Ира, сможет часа за три из Москвы в Боровичи ездить — ну а дальше Ирина Алексеевна «сама всё сделала». Ну, не совсем сама, но когда сам товарищ Чкалов стал товарищу Сталину жаловаться на плохое состояние дороги, мешающее вовремя подвозить припасы даже к Клинской авиашколе…
Скорее всего, Чкалов существенной роли в проекте не сыграл, но «курочка по зернышку клюет», так что и это «зернышко» оказалось кстати. Ведь если зерно попадает в хорошо подготовленную почву…
Почва стараниями Иры была подготовлена очень хорошо, и в начале сентября вышел указ Президиума Верховного Совета об учреждении нового (второго по счету из «новых») министерства дорожного строительства. Вопросов по министру ни у кого не было: им назначили дорожника известного, руководителя строительства «первого асфальтированного шоссе в стране» Георгия Саркисьянца. Претензий к нему из-за того, что «первое шоссе» Москва-Минск достроено не было, к нему не возникало: ту стройку прервала война. А вот новое строительство…
На самом деле «реконструкция» (а по факту — просто строительство новой) дороги позволила решить одну все же довольно серьезную проблему. Пленных с каждым днем становилось все больше, но большинство из них «ничего делать не умели». То есть все же многие умели делать много чего — но вот мест для приложения их умений было маловато, а строительство дороги — это место, где годится любой. Стройка работе «старой» дороги вообще не мешала. Просто потому, что «реконструируемая» дорога прокладывалась довольно далеко от предшественницы и от Москвы до Калинина с ней даже ни разу не пересекалась…
На строительство дороги направили чуть больше сотни тысяч пленных, причем «по желанию» их туда набирали. Однако все эти пленные дорогу строить не бросились: их сначала обучали русскому языку (проводя одновременно «селекцию» на предмет изъятия из «контингента» военных преступников), работе с инструментом (что было, по мнению Валентина, тоже очень важно — ведь этот «инструмент» его заводы делали и было бы жалко, если бы его «фашисты» поломали), технику безопасности объясняли — так что первые земляные работы начались лишь в середине октября. Неспешно так начались: в основном народ вырубал лес по трассе в Калининской области. На рубку леса были направлены в основном пленные финны — и им бензопилы весьма понравились…
Война тем временем шла своим чередом, а мир — своим. В самом конце октября советские войска взяли Штеттин и Вену, причем и там, и там бои за города были очень тяжелыми и кровопролитными. Хотя была и заметная разница: в Вене бои шли в основном стрелковые, если советские войска подтягивали куда-то тяжелую технику, то вражеские либо отступали, либо (заметно реже) сдавались, чтобы город не разрушался. А в Штеттине из пушек и танков пришлось пострелять очень неслабо, да и — в отличие от той же Вены — и гражданское население активно в боях участие принимало. Но всё плохое когда-нибудь, да заканчивается — так что и городские бои закончились. В Вене и Штеттине закончились…
Почти двести километров по долине Дуная от Вены до Линца Советская армия под командованием Толбухина прошла вообще всего за две недели: все же Киплинг про пулемет Максима очень точно заметил. Правда в этом походе первую скрипку не пулеметы играли, а танки — но суть «певец британского империализма» уловил верно. К тому же, после того, как Вася на СТЗ запустил новый цех для термообработки готовых танковых корпусов, Т-34 стали для полевых орудий фашистов практически непробиваемыми. А так как у немцев появились и кумулятивные снаряды, танки советские мигом обзавелись динамической защитой, благо недостатка в гексогене в стране не было…
Линц фашисты даже к обороне толком подготовить не успели, и Федор Иванович, взявший город «с лету», получил звание маршала. Заслуженно получил, в Иосиф Виссарионович после того, как вручил Толбухину маршальские погоны и орден Ленина, в разговоре с Лаврентием Павловичем заметил:
— Я не перестаю удивляться не только фантазиям сотрудников Девятого управления, но и их даром предвидения. Мне танкисты полтора года жаловались на то, что по их требованию на танках какие-то цеплялки на корпуса навариваются. А когда у фашиста появились новые противотанковые снаряды, товарищ Сухов просто вытащил со своих тайных складов эти блоки динамической защиты, причем уже готовые блоки — и фашисты утратили смысл даже изготовления этих, довольно дорогих, снарядов. Вот как они всё так заранее предвидеть могли?
— Они просто подо все стараются соломку подстелить. Кумулятивный снаряд изобрел русский инженер Бересков еще в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом, если я не путаю, просто раньше их массово не делали. Но военные о подобных снарядах давно знали, вот они и озаботились о соответствующей защите… впрок. Эта их динамическая защита довольно недорогая, но, согласись, просто на всякий случай навешивать на танк лишнюю тонну груза было бы неправильно. А когда возникла острая необходимость…
— Снова ты меня успокоил, а то я почти поверил, что кто-то из них пророком подрабатывает. Интересно, а что у них в этом Хранилище-13 еще припасено «на всякий случай»?
— Насчет хранилища не скажу, а насчет «припасено»… В НИИ ГВФ есть отдел… был отдел, работавший над новыми реактивными двигателями…
— Помню, там еще Бондарюк главным конструктором вроде работал. А что с этим отделом?
— А ничего, Лукьянова этот отдел себе забрала и преобразовала в отдельное конструкторское бюро. С собственным опытным заводом. Так сейчас с новым экспериментальным двигателем Михаила Макаровича Туполев, Микоян-младший и Яковлев изобретают мощные противокорабельные ракеты.
— Туполев и Микоян?
— Лукьянова сказала, что Туполев, если лениться и выпендриваться не будет, что-то очень приличное сделать способен. А про Микояна сказала, что пусть попробует доказать, что он тоже авиаконструктор. Ну а Яковлев, говорят, первым вызвался такие ракеты делать. Он уже одну сделал, ее даже в серию запустили… это экспериментальная серия, вроде как «для отработки технологии». Но уже готовая с двигателем турбореактивным, его в Новосибирске на новой авиамоторном заводе…
— Но ведь такой двигатель очень дорогой, очень!
— А там специально дешевый делают, его у Лукьяновой даже называют «малоресурсным». Максимум пять часов проработать может и ремонту не подлежит — но дешевый. Не в том дело: ракета Яковлева может корабль потопить километрах в пятидесяти от точки пуска, причем линкор не потопит, да и крейсер не каждый. А новая ракета, которая по техзаданию Лукьяновой разрабатывается сразу в трех бюро, будет, как Александр Сергеевич сказал, «убийцей авианосцев»: за двести пятьдесят километров она в борт этому авианосцу доставит две с половиной тонны взрывчатки. Причем сбить её враги не смогут, она будет лететь со скоростью в полторы тысячи километров в час…
— Это точно не для японцев они делают. С американцами воевать готовятся?