— Почему же они не изобрели?

— Потому что они совсем новые виды. И изобретательности им не хватает. Тут моя вина — я никогда не была очень оригинальна. Грандиозную песчаную бурю в Мнемосине я тоже украла из фильма. В Фебе живет гигантская обезьяна, которой я очень горжусь, но и она — всего-навсего имитация. Титанид я взяла из мифологии. Хотя их половые органы — моя оригинальная задумка. — Гея приняла самодовольный вид — и Сирокко едва не ухмыльнулась. — Так что тела я делать могу, но когда требуется придать этим телам… ну, хотя бы простое злонравие, свойственное вам, людям… тут я бессильна.

— Злонравие, впрочем, вы у нас позаимствовали, — заметила Сирокко.

— Прошу прощения?

— Не надо невинность разыгрывать. Есть одно дельце — определенной важности для меня, Габи и Август, — о котором вы почему-то упомянуть забыли. До сих пор я вам в той или иной мере верила, но теперь у вас есть шанс окончательно убедить меня в вашей правдивости. Почему мы забеременели?

Гея долго-долго молчала. Сирокко уже готова была пойти на попятный. В конце концов, Гея по-прежнему оставалась богиней; стоило ли ее гневить?

— Да, — наконец произнесла Гея. — Это моя работа.

— Вы думали, нам понравится?

— Нет, уверена была, что не понравится. Теперь я сожалею, но это было сделано.

— И уничтожено.

— Я знаю. — Гея вздохнула. — Искушение было слишком велико. Ведь у меня появился шанс вывести новый гибрид — тот, что включил бы в себя все лучшее из обоих видов. Я надеялась возродить… а, впрочем, неважно. Я это сделала — и не пытаюсь искать оправданий. И гордиться тоже тут нечем.

— Что ж, приятно хоть это услышать. А вообще-то, Гея, так поступать не следует. Мы, как и вы, мыслящие создания и заслуживаем более достойного обращения.

— Теперь-то я понимаю, — сокрушенно произнесла Гея. — Хотя к таким представлениям трудно привыкнуть.

Сирокко пришлось признать, что 3 000 000 лет пребывания богиней не могут не наложить своего отпечатка.

— Я тоже хочу спросить, — вдруг сказала Габи. До этого она долго молчала, явно предоставляя Сирокко вести все переговоры. — Что, этот поход был так уж необходим?

Сирокко, у которой на этот счет также имелись сомнения, настороженно ожидала.

— Ты права, — признала Гея. — Я могла бы доставить вас прямо сюда. Это очевидно, раз уж я сказала, что доставила Апрель в спицу. Был бы, конечно, определенный риск в связи с еще одним периодом изоляции, но я вполне могла бы снова погрузить вас в сон.

— Почему же вы этого не сделали? — осведомилась Сирокко.

Гея развела руками.

— Что ж, теперь давайте начистоту, ладно? Во-первых, я не знаю, чего я вам такого задолжала. А во-вторых, я — и это, между прочим, по-прежнему в силе — несколько вас побаивалась. Не вас лично, а вообще людей. Вы склонны к поспешности.