– Если ты рад нас видеть, тогда почему не обнимешь? – усмехнулся Аядар, совершенно не обращая внимания на его настроение. – Разве так нужно встречать героев?! Мы же вернулись, а значит нужно забыть все огорчения!

– Твой брат не просто огорчил меня – он поверг меня в страшное отчаянье. Мой сын даже не удосужился посоветоваться с отцом, и мало того, потащил в этот жуткий мир свою сестру! – прошипел Рагнар, переводя взгляд с Аядара на притихшего Мирадаса.

– Не нужно сегодня хмурых лиц и суровых фраз, Рагнар, не ругай их, – прозвучал трепетный голос Кей, которая вынырнула из толпы вместе с Мариэль.

– Мама! – Аядар в радостном порыве, склонился перед ней, подставляя лоб для поцелуя. Мирадас и Ялуна тут же прильнули к матери, получая свою долю объятий, обнимая её втроём, улыбаясь, и наперебой, и одновременно пытались передать ей свои впечатления. Кей была так взволнована и счастлива, что у неё даже не находилось слов, она просто обнимала своих детей, целуя каждого по очереди, смеялась сквозь слёзы, в ответ на их невнятные оправдания. Рядом Теодор, схватив в охапку свою мать, кружил её на месте, выпрашивая у неё прощения за вынужденный обман.

Орланд наблюдая за всем этим, стоя рядом с Рагнаром, философски заметил:

– Мы видим перед собой результат нашего же воспитания. Поздно уже что то менять и устанавливать свои требования. Нужно признаться себе, что наши сыновья – это взрослые мужчины и с этим не поспоришь. Мы хотим, чтобы их поведение было исключительным, удобным для нас, но забываем какими мы были сами.

Рагнар взглянул на него, удивленно подняв брови, не часто ему приходилось слышать от седьмого лорда столь длинные и мудрые речи. Глава правящего союза окинул взглядом собравшихся людей и громко огласил своё решение:

– По случаю возвращения наших доблестных … граждан и гостей нашего государства, мы устроим празднование в их честь! Сегодня вечером мы будем веселиться, вкушать угощения, танцевать и устраивать поединки! Мы были едиными в ожидании и печали, будем едиными и в радости!

Народ на площади одобрительно загудел, собираясь, расходится для приготовления к празднику. Но Фанфарас всех остановил, поднявшись на колодец, который возвышался посреди площади.

– Славный народ Ашварума! Перед весельем и праздником я хочу сказать вам несколько слов, чтобы вы знали, чему именно мы радуемся! Мы не только дождались наших сыновей – к нам вернулись славные мужи! Аядар, несущий на себе миссию рыцаря солнца отправлялся в чужой мир для сражения со злом, которое плодится и угрожает нашему миру. Аядар справился, он пошатнул бастионы зла, дав людям надежду! Он достоин  быть рыцарем солнца! И я горжусь, что воспитал такого ученика!  Но я хочу ещё сказать о поступке Мирадаса. Не задумываясь о грозящей опасности, этот воин бросился на помощь брату, которого взяли в плен и истязали пытками. Мирадас и его друзья бросились в самую гущу чуждого мира и успели спасти Аядара, разрушив вражеский лагерь. Но и это ещё не всё. Они спасли мой народ – племя теней! Я знаю о ваших страхах, вы подумали, что мы воины Аша покинули вас, оставили на произвол зла. Нет. Мы были вынуждены укрыться в пустоте, чтобы зло окончательно не выпило наши силы. Пока Аядар был в плену, пилигримы были слабы, лишенные магии и силы знаний. Мы только надеялись на чудо, на спасение, и наша вера помогла нам. Аш послал испытание для Мирадаса, нашего будущего правителя, и он с честью выдержал его. Он спас родного брата, они спасли пилигримов, они вернулись и вернули радость Ашваруму! Они достойны похвалы и почестей! Сегодня мы восславим их имена и справедливость Аша!

Смешанная толпа из тимереков, легалотов, бандерлогов, шагауров, миасаров, арабеков, диамасов и явившихся пилигримов рассосалась в предвкушении празднества. На площади остались только главные участники событий и их родные.

Если Лукаш только с легкой иронией наблюдал за всеобщей возбужденностью, радостным сюсюканьем и пристальным интересом к своей персоне, то Майя чувствовала себя неловко, она постоянно концентрировалась, на том, что она здесь чужая, её почему-то раздражала эта радость, ей хотелось убежать и спрятаться куда-нибудь подальше. Но кругом как назло было столько людей, таких необычных, завораживающих и пугающих, столько было внимания со всех сторон, и что самое интересное, вся эта радость доставалась Аядару и его брату. Аядар купался в улыбках и дружеских приветствиях, он был так счастлив, и именно это счастье почему-то так больно кололо Майю. Ведь Аядар вернулся к себе домой, к своим друзьям, к своей семье, а она Майя, совершенно одинокая затерялась среди этой чужой толпы.

– Вот видишь, ничего со мной не произошло! – говорил Аядар матери. – В следующий раз ты уже спокойно будешь отправлять меня в далёкие земли! Не понимаю с чего такой переполох?!

– Хватит бередить мне душу, Аядар. Дайте мне прийти в себя, в ближайшее время никаких далёких земель. Ты хоть понимаешь, что тебя могли запросто убить?! Что это ещё за пытки в лагере врага, о которых говорил Фанфарас? Позже ты мне все расскажешь, хорошо, сынок? – Кей нежно улыбнулась сыну, и перевела взгляд на мирно беседующих Рагнара и Мирадаса.

– Кажется, они разобрались, – озвучил её мысли Аядар, глядя в ту же сторону. – И ещё, мама, … спасибо, что родила для меня Мирадаса, он очень мне пригодился! – В хитрых улыбающихся глазах Аядара прыгали уморительные бесики.

– Пожалуйста, шутник! Может ты, наконец, разъяснишь мне кто эти двое? – Кей кивнула в сторону Майи и Лукаша.

– Ах, да! Аядар пересек площадь и, взяв своих гостей за руки, повел их к своим родным. – Мама, Рагнар, лорд Орланд, Мариэль, я должен представить вам моего друга Лукаша. Мы вместе с ним сидели в одной тюрьме, выручая друг друга. Он пришелец с соседнего мира. Фанфарас назвал его мир Джафрат-Кир. Лукаш ищет дорогу домой, его народ зовется лугару, они люди-волки и он этим гордиться.

Седьмой лорд как-то странно, из-под густых бровей, взглянул на нового гостя и осторожно спросил, прерывая Аядара:

– Люди-волки это оборотни? Мир оборотней?

– Да, это наша суть и образ жизни, такими нас сотворил создатель, – с достоинством ответил Лукаш, глядя, как понимающе закивал лорд Орланд, не сводя с него загадочных глаз.