- А раньше не мог сообразить? – капитан вытер пот со лба, огляделся, словно новые улики искал. – Значит так, Георгий Алексеевич Мальцев, с нами поедешь. Связи нет, хорошо хоть своя ТЭЦ у завода осталась, а тут еще жмуры эти. Давай, забирайся в свою красивую машину, сейчас по улице проедешь до четвертого дома, там направо повернешь и во дворе наш опорный пункт. Там припаркуйся и подожди, я медиков дождусь и подьеду. Надо будет с тебя показания снять.
- Да я случайно тут проезжал, - попытался отвертеться.
- Случайно, не случайно, так положено. Номера я твои переписал, так что лучше подожди нас. Нужно разьяснить последствия неподчинения сотруднику полиции?
- Нет, все понял и осознаю, - я примирительно улыбнулся, залез в машину и аккуратно обьехал место преступления.
На центральной улице народу было немного, а вот во дворах – предостаточно. Люди кучковались, что-то обсуждая, при виде незнакомой машины замолкали, а стоило мне отьехать, возвращались к дебатам. Опорный пункт находился на третьей линии, я не торопился, рассматривая все вокруг. Изменения, произошедшие с поселком, были налицо – обычный провинциальный населенный пункт, с магазинчиками на первых этажах, потрепанными детскими площадками, потрескавшимся асфальтом и крашенными вечнозеленой краской оградами.
Полицейский участок – одноэтажное бетонное здание с решетками на окнах, был необитаем. Похоже, штат его ограничивался моими новыми знакомыми, капитаном и лейтенантом. Я подергал ручку двери. Заперта. Уселся в машину, включил кондиционер – на улице знатно припекало для середины октября. Хорошая июльская погода, ни облачка, солнце шпарит изо всех сил, птиц не видно, а вот коты вылезли из подвалов поваляться на нагретом асфальте.
Куда я попал?
В то, что ради меня тут моментально сменили декорации, и ведущий программы «Розыгрыш» сейчас сидит в кустах, ожидая других участников передачи, я не верил. Надеялся. Пустые надежды – защитная реакция мозга вот на такие события. И ведь рассказать некому, связь не работает, а местные жители, похоже, и не такое видали, вон спокойные какие. Лягут спать, в полночь приедут танки, разнесут тут поселок к какой-то матери, а утром опять будет все бедненько и чистенько.
Капитана я так и не дождался. Зато припрятал ружье понадежнее, есть у меня в машине под запаской не предусмотренное стандартной конструкцией место, кто-то из прежних хозяев озаботился. Может, контрабанду возил, сигареты, помповик туда как родной входил.
На чадящем уазике приехал лейтенант Гриша, отпер навесной замок, провел меня в полуподвальное помещение, усадил на стул, сам сел напротив. Положил перед собой лист бумаги, посмотрел на меня как-то нехорошо.
Задал несколько вопросов, заполняя бланк протокола, поинтересовался, где работаю, с какой целью ехал к ним в поселок. Особенно интересовало лейтенанта, кто видел, что я ехал именно в направлении домов.
Тут я себя мысленно по лбу хлопнул. Вот идиот. Ну да, если я с дачи еду, должен был с другой стороны появиться. Лейтенант на эти нестыковки внимания не обратил. Или сделал вид. Дал расписаться.
- Такое дело, - он встал. – Приказано задержать тебя, пока все не выяснится. У погибшего боевой пистолет нашли, четырех патронов не хватает, а звуков выстрелов никто не слышал. И не видел ничего, словно ниоткуда машина эта появилась. Еще и мост разрушен, только вчера стоял, старый, но так, чтобы за одну ночь, странно!
- Это не я.
Лейтенант с сомнением на меня поглядел.
- Проверим. Так что ты у нас свидетелем проходишь. А связи с областью нет, когда прокурорские приедут, неизвестно, послали за ними ребят, только бы не нажрались по дороге. Переночуешь здесь. Да ты не кривись, камеру даже закрывать не буду, просто задвижку поверну. Захочешь – снимешь. Слушай, у тебя голова не болит? Вонь была жуткая с ночи, горело что-то, в поселке все как мешком бахнутые ходят.
- Есть немного, - признался я. – Слышал, нефтебаза тут неподалеку.
- Химзавод, - лейтенант покачал головой, видимо, одна нестыковка к целому набору особо ничего не добавляла. – Травят людей регулярно, но вот такого не было никогда. Давай, проходи.
И он махнул рукой на обезьянник.
Монументальное такое сооружение, глубиной метров шесть, с трех сторон бетон, а лицевая сторона из швеллеров сварена и арматуры двадцатой. Яркая лампа под потолком прямо перед входом, и полумрак в дальних углах.