Андертон достала мобильный и проверила почту. Открыв приложение, она передала телефон Уинтеру. Он еще раз убедился в известной истине, что все паспортные фотографии одинаковы – засвечены и выражение лица у человека всегда виноватое. Если не в убийстве, то в чем-то другом.

– Нам нужно поговорить с Собеком, – сказала Андертон. – Возможно, это фото поможет ему что-то вспомнить. Керрисдейл всего в пяти минутах езды. Позвоню ему и скажу, что мы подъезжаем.

Андертон поднялась на крыльцо и подставила глаз к верхнему сканеру, а большой палец – к нижнему. Через десять секунд дверь открылась, и металлический голос произнес: «Я в тире». Они пошли на звуки стрельбы, которые становились громче по мере их продвижения. За каждым выстрелом следовали двадцать секунд тишины. За это время Собек поправлял цель и делал пару глубоких вдохов. Они спустились по лестнице в подвал, повернули направо и прошли мимо закрытой двери его кабинета в самый конец коридора. Остановившись около самой дальней двери, они дождались следующего выстрела. Звук был очень громкий, притом что уши они закрывали руками. Андертон открыла дверь, и они вошли.

У стрелковой позиции в боевой стойке стоял Собек. Он был в защитных наушниках и очках, ноги расставлены для большей устойчивости, левая рука фиксировала правую для дополнительной стабилизации. Он обернулся, увидел их, опустил пистолет и переместил наушники на шею. Нажал на кнопку, и где-то заработало оборудование. Цель поплыла к нему, как привидение. Уинтер прикинул, что длина тира – около двадцати пяти метров, то есть примерно как неукороченная полоса в боулинге. Напольное покрытие Собек не менял – оно так и осталось скользким, блестящим, и кое-где еще виднелась разметка. Сам он стоял в метре от стартовой линии. А через пять метров от него стрелки на полу сходились в одну точку.

Уинтер и Андертон подошли. Собек, казалось, не обращал на них никакого внимания. Он был полностью сконцентрирован на мишени. Уинтер насчитал двенадцать дырок. Стрелял он из «Глока 19», а значит, в запасе у него было еще три пули, о чем не стоило забывать. Все пули попали в цель. Девять – в грудь, три – в голову. К голове было прикреплено изображение фоторобота. Собек еще какое-то время посмотрел на мишень и повернулся к Андертон.

– Есть подвижки?

– Мы идентифицировали личность убийцы.

Собек замер, впуская в себя эту новость. Промелькнувшая по лицу улыбка сменилась серьезным выражением.

– Вам о чем-то говорит имя Билли Гифорд? – спросила она.

– Никогда не слышал о таком, – сказал он, качая головой.

Андертон достала телефон и показала ему фотографию Гифорда. Он стоял и смотрел на него чуть ли не двадцать секунд.

– Никогда его не видел, – сказал он.

– Посмотрите еще раз.

Собек посмотрел еще раз, на этот раз еще дольше, чем в первый раз. Он концентрировался изо всех сил, стараясь вспомнить, где он мог видеть это лицо.

– Я уверен, что никогда его не видел, – сказал он, возвращая телефон Андертон.

– Видели.

– Вы так уверенно утверждаете.

– Мы уверены.

Андертон дважды дотронулась до экрана, нашла фото Собека, сделанное Гифордом, и снова передала ему телефон. Он посмотрел на экран, затем на Андертон, ожидая объяснения.

– Билли Гифорд – профессиональный фотограф. Он делал фотосъемку для вашей компании.