– Наверное, это сплошное удовольствие.

– Да, нам очень нравится вид, – говорит Джоди. – Точнее, нравился. – Голос у нее обрывается, но она собирается с чувствами. – Меня он очень радует, и Тодд тоже им наслаждался. Во многом именно поэтому мы и выбрали эту квартиру, хотя она была меньше, чем некоторые другие, которые мы с ним… – она не договаривает, внезапно смутившись такой роскоши и подумав о крошечном убогом домике, который можно позволить на зарплату полицейского, особенно при семье из пяти-шести человек. – Налить вам кофе?

– Не надо так утруждаться.

– Ничего страшного, у меня уже сварен.

– Черный годится, – говорит он.

Вернувшись с кружкой кофе, Джоди просит ее извинить.

– Всего на минутку, мне надо одеться.

Возможность сбежать в спальню дает ей короткую, но крайне необходимую отсрочку. Ладони холодные и мокрые; корни волос влажные; и несмотря на то, что она только что из душа, Джоди чувствует себя грязной. Если бы она воображала себе, что к ней придут из полиции, то картинка у нее была бы совсем другой. Во-первых, их было бы двое – разве они не всегда работают в паре? – и они давили бы на нее, воспользовались бы тем, что она неодета, чтобы чувствовала себя не в своей тарелке, обратили бы диалог против нее, как оружие. Джоди тогда хотя бы проявила темперамент и начала защищаться. А так… один совершенно скромный детектив – что это все может означать?

Она возвращается в гостиную в отглаженных брюках и чистой рубашке. Помимо этого Джоди положила немного румян на щеки и забрала назад волосы. Детектив, смотревший в окно, поворачивается к ней. Джоди вошла беззвучно, но он заметил ее периферийным зрением. Они оба садятся, она на диван, он – на стоящее напротив кресло с подголовником.

– Я понимаю, что известие вас шокировало, – начинает он. – По-хорошему, надо бы дать вам время прийти в себя, прежде чем заявляться с вопросами, но мы вынуждены действовать безотлагательно. Зацепок у нас мало, и с каждым часом след становится все более призрачным. Думаю, вы понимаете, в каком положении мы оказались.

Детектив вскидывает открытые ладони, словно моля его понять.

– Даже не осознавая этого, вы можете обладать информацией, которая поможет нам в расследовании. Подробности из жизни погибшего, что он делал в последние дни и недели перед преступлением. Это может оказаться крайне важным для составления общей картины случившегося. Какие-нибудь его слова или поступок, на которые вы в свое время не обратили внимания, могут быть важным элементом этой мозаики. Я даже не в состоянии передать, насколько вы могли бы помочь нам в раскрытии этого преступления. Вы для нас очень важный человек, и я хочу, чтобы вы тоже так же себя воспринимали.

Джоди к собственному ужасу понимает, что она не в состоянии смотреть ему в глаза. Для такого мужчины, доблестного, опытного, ее виновность должна быть очевидна. Зачем еще ему изводить ее всей этой болтовней о том, насколько она для них важна?

– Извините, я забыла, как вас зовут, – говорит она.

Он повторяет – «сержант уголовной полиции Скиннер», – Джоди тут же забывает это опять, но снова думает, что он человек семейный.

– Я понимаю, что вмешиваюсь в вашу личную жизнь, – продолжает он, – поверьте, мне жаль, что это единственный способ. Человек умирает, вы это еще едва осознаете, а мы уже за вас схватились и просим воскрешать воспоминания, на этом этапе исключительно болезненные.

Голос у него тихий и убаюкивающий, и это действует Джоди на нервы. Детектив сдержан, любезен, уверен в себе, словно кошка, играющая с мышкой. Джоди смотрит на его прямоугольные пальцы с чистыми ногтями, на целомудренные полоски галстука, маленькие мочки ушей, без лишней обвислости.

– Это тяжелая часть нашей работы, – говорит он, – нам самим все это нравится не больше, чем вам. Мы стараемся вести диалог как можно деликатнее, но некоторые все равно обижаются, хотя винить их в этом нельзя.

Джоди одновременно бросает в жар и холод: голова раскаляется, конечности замерзают. В любую секунду она может расхохотаться. Она встает с дивана и начинает рыться в тумбочке в поисках сигарет – там должна быть пачка «Мальборо». Вообще она не курит, но сейчас эта идея кажется привлекательной.

– Будете? – предлагает она, протягивая пачку.