— И?

— И он пригрозил убить Майка, если тот еще хоть раз тронет Полли. Свидетели видели, как они спорили у бассейна.

— Может быть, Полли просто подчинялась Свину, — сказал Уильямс.

— Что вы имеете в виду? — спросил Дэннис.

— А вот что. Возможно, он давил на Полли авторитетом. Может, Свин демонстрировал свое превосходство во всем: в манере одеваться, в речи. Вероятно, Полли стала страшно сопротивляться ему.

— Может быть, — сказала Мэри, — он заронил в ее душе семена покорности?

— Весьма любопытное предположение, мисс Батлер. Совсем как у Милгрэма.

— У кого? — спросил кто-то.

— Стэнли Милгрэма. Вы разве не видели скульптуру во дворе библиотеки Ормана? Она посвящена Милгрэму. Ученый приезжал сюда в семидесятых в гости к ректору. В семьдесят шестом Милгрэм читал лекции в этой самой аудитории. Вы ходите мимо статуи и ни разу даже не обратили внимания на надпись? И почему у студентов такой узкий кругозор?

— А тут разве есть библиотека? — пошутил какой-то студент на заднем ряду.

Все засмеялись, но Уильямс, усмехнувшись, только покачал головой.

— В шестидесятых годах Милгрэм проводил бихевиористские эксперименты в Йельском университете, — продолжил профессор. — Он обнаружил, что люди с готовностью соглашаются на все, если им приказывает некий авторитет. Вероятно, Свин стал для Полли именно таким авторитетом.

— Я не верю, — отозвался Дэннис.

— Давайте проверим, — предложил Уильямс. — Если бы вам сказали, что вы получите высший балл по данному предмету лишь в том случае, если, скажем, станете на голову вон там в углу. Вы бы согласились на таких условиях?

— Нет, — ответил Дэннис. Мэри заметила, как он побледнел, — она знала, что он солгал.

— Что ж, — продолжал Уильямс. — А если бы прямо сейчас сюда вошел человек, обладающий непререкаемым авторитетом, например, ректор Орман, и сказал бы, что вас исключат, если вы не дернете за волосы мисс Батлер?

— Но это же не мои волосы, — отозвался Дэннис.

— Вот именно! — рассмеялся профессор. — Милгрэм доказал, что мы готовы зайти довольно далеко, причиняя вред другим, если нам приказал некто влиятельный. В конце концов, ректору ведь виднее, верно? Ему лучше знать. Он ведь авторитетный человек, не так ли? Он образован, и уровень знаний наделяет его властью.

— Фашисты, — сказал Брайан.

— Верно, — подтвердил Уильямс. — Милгрэм указывал, что под давлением авторитета стирается даже грань между добром и злом. Мы доверяем авторитету больше, чем собственным инстинктам.