Книги
Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения
В женщинах он ценил женственность, «благородство сердца», доброту, хозяйственность, смелость в повседневной жизни, бодрость духа. Ему не нравились суфражистки, а также женщины, интересы которых лежали исключительно в интеллектуальной области. Он не слишком много времени потратил на изучение философии и считал это своим упущением. Он любил говорить, что начнет изучать философию только после того, как ему исполнится сорок. Однако он занимался изучением гностицизма.
Жители Берна привлекали его гораздо больше, чем остальные швейцарцы. Он считал их заряженными динамикой, ему нравились их приземленность и «укорененность». Его любимым городом в Швейцарии, впрочем, был Цюрих, поскольку он мог предложить больше, чем любой другой из швейцарских городов, и еще потому, что там прошла его юность. Во время отпусков он наслаждался отдыхом в кантоне Тичино.
Герман Роршах работал с удивительной легкостью, будто играючи, и был чрезвычайно продуктивен. Секрет его продуктивности заключался в том, что он постоянно перемещался между разными видами деятельности. Он никогда не работал часами над какой-нибудь одной вещью, любил переключаться с интеллектуальной работы на ручной труд и обратно. Никогда не работал по вечерам, которые полностью посвящал своей семье; никогда не работал во время отпусков, которые были предназначены исключительно для отдыха, для наслаждения комфортом. Эта смена задач, переход от интеллектуального творчества к работе по дереву или чтению, помогала ему восстановиться, освежала его разум и восприимчивость. Он также любил принимать гостей, но не незваных и не тех, кто задерживался надолго. Многочасовые разговоры на одну и ту же тему утомляли его, даже если эта тема была ему интересна.
Свою книгу «Психодиагностика» он рассматривал как ключ к пониманию людей и их способностей, а также к пониманию культуры, деятельности человеческого духа. Он смотрел далеко вперед и видел в будущем расширение метода и возможность понять
Он знал, что его метод не имеет какой-либо теоретической основы, поэтому главный упор в первом издании книги был сделан на «предварительную необходимость» недвусмысленных определений терминов и понятий, введенных им. У него были серьезные опасения насчет того, что он слишком широко популяризировал свой метод, поскольку он видел, что тест может быть упрощен до уровня «гадательной машины». Он уже был обеспокоен склонностью Г. Рёмера (который, вопреки его утверждениям, никогда не сотрудничал с Германом Роршахом) направить его метод в другое русло. Такой процесс он рассматривал не как дальнейшее развитие, а как разветвление и фрагментацию, которые могли вызвать только недоразумения. Даже за три дня до своей смерти он говорил на эту тему и страдал от этой мысли.
После смерти Германа Роршаха Эйген Блейлер написал мне: «Ваш муж был гением». Не мое дело – как его жены – делать подобные заявления, но я всегда четко знала, что делю свой жизненный путь с одаренным, уникальным, необычайно гармоничным и невероятно привлекательным человеком, обладающим интеллектуальным дарованием и богатым артистическим духом. Он упорно расширял свой Тип Восприятия от интроверсии к растущей экстраверсии. Таким образом он достиг завидного баланса, и о нем можно отчасти говорить как об
Я хотела бы завершить выступление его собственными словами (из письма к Г. Рёмеру), чтобы донести то, как он понимал этот баланс: «Человек, который “по-настоящему жив”, идеальный человек, является амбивалентным: он может переходить от интенсивной интроверсии к обширной экстраверсии. Идеальный человек – это гений. Может показаться, что это значит, будто гений – то же самое, что обычный человек! Но, вероятно, в этом есть доля правды». В этом смысле Герман Роршах был обычным человеком.
Благодарности
Когда я начал писать эту книгу, биографический след Германа Роршаха, казалось, уже затерялся в пыли. Его дети, которым было два и четыре года, когда Герман умер, скончались в 2006 и 2010 году. Семья защищала неприкосновенность частной жизни, и многие материалы личного характера были уничтожены. Подборка писем Роршаха, опубликованная в 2004 году, опускала такого рода информацию, а в письмах и дневниках из архива многие страницы пропали или были замараны.
Архив и музей Германа Роршаха в швейцарском Берне представляли собой чрезвычайно скромные помещения на первом этаже многоквартирного дома с несколькими стеклянными шкафами, в которых были выставлены его кепка с надписью
Вскоре этот остывший след начал казаться почти проклятым. В 2012 году пожар уничтожил верхний этаж здания, в котором располагался архив Роршаха, и вода из автоматической системы пожаротушения нанесла ущерб помещениям во всем здании. Архив, к счастью, уцелел, но был перенесен в библиотеку Бернского университета, где публичный доступ к нему был закрыт окончательно. Автор первой истории «чернильного» теста, которая обильно черпала из архивных материалов, Наама Акавиа, умерла от рака в 2010 году; Кристиан Миллер, соредактор публикации писем Роршаха и автор многочисленных заметок о Роршахе, планировавший написать его объемную биографию, умер в 2013 году. В отдаленных закоулках Интернета я обнаружил десятистраничный очерк о Роршахе, датированный 1996 годом, из которого следовало, что «первая полномасштабная биография Германа Роршаха, основанная на ранее не публиковавшемся материале», находится «в стадии подготовки» автором Вольфгангом Шварцем. Эта биография никогда не была опубликована, а Шварц скончался в 2011 году.
Я запросил в архиве папку с надписью «Переписка с Вольфгангом Шварцем». Самое раннее письмо, устанавливавшее контакт, было датировано 1959 годом, а письмо Лизы от 4 сентября 1960 года посвящено организации встречи Шварца с семьей: Лизой, Вадимом и Ольгой. Шварц, американец немецкого происхождения, родился в 1926 году, а в 1946 наткнулся на «Психодиагностику» в библиотеке своего университета. Получив первый в истории медицины грант от Национального института здравоохранения, он разыскал и проинтервьюировал всех, кого только смог найти и заинтересовать, и перевел все материалы. Шварц работал психиатром в течение 62 лет и воспитал восьмерых детей. Он переписывался с сестрой Германа Анной, которая дожила до 1974 года. Самым заманчивым документом в этом архиве был девятнадцатистраничный план с оглавлением для его книги «Герман Роршах: жизнь и работа», где имелась надпись, сделанная рукой Лизы: «Наконец-то закончено, в январе 2000 года, идут поиски издателя».
Одним жарким июньским вечером 2013 года я сидел за столом в гостиной дома Сьюзан Декер Шварц в пригороде Нью-Йорка Территауне, а передо мной стояла большая металлическая коробка. В ней, как она сказала, находилась работа всей жизни ее покойного мужа. Она не вдавалась в подробности и не знала немецкого. Он потратил десятки лет, охотясь даже за самыми малозначительными фактами из жизни Роршаха, но никому не показывал результат.
В коробке лежали сотни семейных фотографий Роршаха, писем, рисунков – копий и оригиналов. Там были протоколы тестов, написанные почерком Германа, и первое отпечатанное издание чернильных пятен. Большая часть материала дублировала то, что я уже видел в архивах Берна, но многое было новым, в том числе некоторые из самых ярких семейных фотографий и длинное письмо Ольги к брату Германа, описывающее последние дни ее мужа. Рядом с металлической коробкой стояла хозяйственная сумка с тысячестраничной распечаткой рукописи Шварца. Шварц говорил своему сыну об архиве в Швейцарии: «половина у них, а другая половина – у меня». Под конец того вечера архивов Германа Роршаха было два: один в Берне, а второй – в моей квартире.
Позже Сьюзан Шварц нашла два больших пластиковых контейнера, в которых находилась сама суть исследования Вольфганга: 362 страницы заметок из его интервью. Он разыскал для беседы коллег Роршаха, его лучшего школьного друга, их с Ольгой домработницу, вдову Конрада Геринга, вместе с которым Роршах сделал свои первые диагностические чернильные пятна, женщину, которая находилась с Ольгой в одной комнате, когда сообщили, что Герман умер. Рукопись, однако, почти полностью состояла из переводов писем и документов Роршаха. Шварц хотел, чтобы Роршах говорил сам за себя, и чем больше он находил, тем больше ему хотелось донести это до читателя. Труд не был оформлен как полноценная биография, но это была удивительная подборка уникальных исследований.
Я очень благодарен вдове и детям Вольфганга Шварца за то, что они дали мне доступ ко всему этому материалу и разрешили использовать его. Теперь эти документы переданы в архив Роршаха, чтобы и другие могли получить к ним доступ.
Я хотел бы также поблагодарить многих других людей и организации, которые сделали для меня возможным написание этой книги. Свою поддержку предоставили мне Центр Леона Леви для биографов при отделении аспирантуры Городского университета Нью-Йорка и Центр для писателей и ученых Дорис и Льюиса Б. Куллманов. Особенно многим я обязан Гэри Гиддинсу и Майклу Гейтли из Центра Леви; Джину Строусу, Мэри д’Оригни, Полу Делавардачу, Кейтлин Кин и Джулии Пагнамента в центре Куллманов, а также многим другим вдохновлявшим меня товарищам. В Швейцарии – Рите Зигнер и Урсу Герману из бернского архива Роршаха; Биту Освальду, Эриху Троху и их коллегам из Государственного архива кантона Тургау в швейцарском Фрауэнфельде; Гансу Рупрехту и Марианн Аданк, славным хозяевам из Берна, у которых я гостил в 2010; конференции
Эта книга посвящается Даниэле и Ларсу, потому что всю жизнь они учили меня видеть.
Примечания