- Что?! – оскорбилась Юниа. – По-твоему, любить меня – это признак глупости?

- Прости, но да. Любить тебя опасно для жизни и для здоровья. Хотеть – другое дело. Впрочем… для этого тоже особого ума не надо.

- Значит, и ты дурак?

- А кто сказал, что я тебя люблю? – рассмеялся колдун. – Я слишком много времени провел на этом свете, чтобы кого-то любить. Ты доставляешь мне удовольствие. И помогаешь получить желаемое. Точно так же, как я доставляю удовольствие тебе и помогаю. Нам обоим нужно одно и то же. Власть и наслаждение.

- А что, если она все-таки нас слышит? Ну вот прямо сейчас? – Юниа плавно обогнула неприятную для нее тему. – И как-то передаст Айгеру?

Не сомневайся, дорогая, обязательно передам. И уже передала. Так что ты можешь хоть как вокруг него виться. А вот колдун что-то подозрительно спокоен, это мне не нравится.

- Нашепчет в ухо? Не думаю, - Йоргис покачал головой. – Но если вдруг я ошибаюсь, мы об этом сразу узнаем. В лучшем случае ты отправишься обратно в замок. А теперь прости, мне надо идти.

Он приоткрыл дверь, посмотрел, нет ли кого в коридоре, и вышел. А я вместе с ним. Убедилась, что он отправился в свой рабочий кабинет, и вернулась к Айгеру – на этот раз даже под дверью долго ждать не пришлось.

Выслушав меня, он нахмурился.

- То есть в человеческом облике он чувствует, что ты находишься в этом мире, но не уверен, рядом ли ты, так? А когда выходит из тела, знает точно и может читать твои мысли?

- Да, именно. Но тут он в пролете. Я-то его мысли слышу, и это жутко неприятно. А вот он пробиться сквозь моих… пагримов не может. Понимаешь, я как будто думаю в два слоя. Не знаю, как это объяснить. Как будто настоящие мысли в глубине, а сверху песни и сказки, которые ему мешают. Он так Юнии и сказал. Что я думаю непонятно о чем. Незаметно подобраться ко мне он не сможет, я сразу почувствую и тут же начну петь и разговаривать со своими троллями. Выставлю такую защиту.

- Юнна, это, конечно, хорошо, но все равно не выход.

- Ясное дело, - согласилась я. – Юниа будет к тебе липнуть, Йоргис давить на совет, чтобы тот снова заставил тебя жениться. Ну, ты понимаешь. А чтобы избавиться от него, нет веского основания. Если только еще кого-то отправить на поиски доказательств его участия в заговоре. Но, подозреваю, их тоже ждет какой-нибудь дождь и оползень. Боюсь, нам поможет… может быть, поможет только тот южный колдун. Если, конечно, мы узнаем, для начала, где его искать. И тогда… вот дерьмо!

До меня внезапно дошло, почему Йоргис был так спокоен, когда Юниа предположила, что я могу как-то обо всем рассказать Айгеру.

- В чем дело, Юнна?

- Я, конечно, могу ошибаться, но боюсь, что нет. Айгер, нам не поможет, если я просто верну себе тело Юнии. И колдун это знает. Поэтому и не особо волнуется на этот счет. Он сказал ей, что наши души: его, ее и моя – связаны ее телом. Между ним и мною такая же связь, как между ним и Юнией. Ты понимаешь, что это значит?

- Не совсем, - Айгер наморщил лоб.

- Для его целей без разницы, кто будет в ее теле: она или я.

- Подожди! Ты хочешь сказать, что если ты вернешься в ее тело и мы с тобой будем близки…

В языке Илары имелось всего одно слово, обозначающее интимные отношения, примерно соответствующее нашему «близость». Если, конечно, не считать тех, о которых Герта когда-то сказала, что их лучше не произносить вслух. Или туманных иносказаний. Любопытно, что при известной вольности нравов местный язык был довольно ханжеским: или нечто вялое, бледное, или уж нецензурщина. Меня, привыкшую к обыденному «секс», «заниматься сексом», «заниматься любовью» или грубому, но вполне легальному «трахаться», деликатное «близость» раздражало.