Вот этого я уже стерпеть не смогла. Подлетела и вцепилась в ухо мысленными зубами, как бульдог. Юниа вздрогнула и попыталась смахнуть то, что ее ужалило.

- Что случилось? – голос Айгера звучал равнодушно, но в глазах пробежали чертики.

- Мошка, наверно… укусила, - пожаловалась она с интонацией капризной девочки.

Уголок его рта дрогнул в едва сдерживаемой усмешке:

- Они летят из камина.

Помолчав, Айгер взял ее руку и поднес к губам.

- Не торопи меня. Я слишком долго тебя ненавидел.

До этого мне было интересно, могут ли мои мысли понимать другие люди. Но, судя по всему, не могли. Вряд ли эта стерва продолжала бы так мило улыбаться, слыша, какими словами я ее называю и чего ей желаю. Зато глаза Айгера блестели все сильнее, и он все крепче стискивал зубы. Юниа, похоже, приняла это на свой счет. Обещая взглядом неземное блаженство, она наклонилась, поцеловала его в лоб и пошла к двери.

- Юнна, ты ужасна, - закрыв лицо руками, сказал Айгер, когда ее шаги стихли в коридоре. – Ты ругаешься, как пьяный возничий.

- И заметь, на семи языках. Знаешь, если б я могла, вообще бы ее убила. Только вряд ли это помогло бы вернуть тело.

Айгер не выдержал и расхохотался. В этот момент открылась дверь, и вошел Йоргис.

- Приветствую вас, тарис Айгер, - поклонился он с улыбкой голодной гиены. – Могу я спросить, что вас так развеселило?

34.

- Спросить можете, соль Йоргис, - Айгер пожал плечами. – Только это не значит, что я вам отвечу. Или вы думаете, я все забыл за эти пять дней?

- Прошу прощения… - Йоргис поджал губы и опустил глаза. – Я пришел с печальной новостью, тарис Айгер. Соль Бертим и соль Ингар погибли в Южных горах, недалеко от Бины. Дождь, оползень…

Волна ярости, исходящая от Айгера, была такой мощной, что мне стало жутко. Под бородой проступили желваки, костяшки пальцев, стиснутых в кулаки, побелели.

- Когда? – процедил он.

- Вчера днем.

- Что они делали в Южных горах?

- Никому не известно. Они отправились туда в тот день, когда вы заболели.