Глава 15. Наступление на село Ивановское
Ранним солнечным утром 28 августа 1942 года наша отдельная штрафная рота покинула своё расположение и отправилась к траншеям передовых позиций 268-й СД полковника Донскова. На основании приказа командующего 55-й Армией мы должны были прикрыть отход в тыл остатков подразделений, измученной жестокими боями дивизии. Командиру штрафной роты сообщили, что заградительный отряд уже на передовой и занял свои позиции. После замены частей, роте предстояло провести разведку боем и, если повезёт, захватить вражеские траншеи. Все четыре взвода роты и приданные ей пулемётные расчёты прибыли к самому берегу реки Тосна, в том месте, где она впадает в Неву. Видимые сквозь дым развалины домов деревни, полное отсутствие печных труб, сгоревшие пепелища колхозных построек, разбитая пристань и воронки от снарядов и бомб красноречиво говорили, что бои тут идут жестокие. Роте предстояло переправиться на плацдарм, который наши полки захватили ещё 19 августа, неожиданно атаковав ничего не подозревающие немецкие посты. Потом в дело вступили наши бронекатера, которые доставили на правый берег Тосны отряд десантников под командой старшего лейтенанта Кострубо. Бойцам удалось не только закрепиться на вражеском берегу, очистить от немцев Ивановское и далеко, аж до ж/д станции Пелла, отбросить перепуганного противника. Мост удалось разминировать и пустить по нему наши тяжёлые танки...
По замыслу командования наши десантники, беспрерывно атакуя противника, должны были соединиться с наступающими войсками Волховского фронта и пробить кольцо блокады. Но не получилось! Танки могли ехать только по дороге, т.к. прилегающая местность сплошь изрыта воронками разной глубины, и тут не до манёвров, движение замедленное, машины видны как на ладони. Немцы быстро пришли в себя и огнём гаубиц подбили почти все наши танки, затем подтянули резервы, задействовали отсечные позиции и начали при поддержке артиллерии и миномётов усиленно контратаковать, раз за разом, выбивая наших бойцов и возвращая себе свои ранее утраченные позиции. Доходило до того, что позиции по нескольку раз в день переходили из рук в руки!
Штрафная рота без потерь переправилась на берег, прибыла на позиции, рассредоточилась и начала готовиться к наступлению по сигнальной ракете. Лежим на земле, ждём сигнала к атаке, по времени уже прилично лежим. Радует то, что наши сапёры ночью незаметно для врага, сделали проходы в колючей проволоке и сняли наши мины. Вокруг нас высокая трава и кустарники, ветки которых изрядно посечены пулями и осколками. Эти дикие заросли помогли нам скрытно подобраться как можно ближе к немецким позициям. Артиллерия, и наша и немецкая, постоянно бьют по развалинам села Ивановское. И те и эти "боги войны" не имеют точных данных о противнике, поэтому просто сандалят снарядами вслепую, по площадям, окончательно добивая развалины некогда большого села. В августовском небе постоянно висит сизая пелена от дыма, в воздух взлетают большие комья земли вперемешку с деревьями, брёвнами, балками перекрытий и камнями. Куда ни посмотри, всё изрыто ямами воронок от разрывов снарядов и мин разных калибров, земля покрыта трупами и немцев и наших бойцов. "Свежие" и старые трупы застыли в разных позах, бывает, что друг на друге лежит сразу несколько убитых, на земле полно разных останков человеческой плоти, которые никто не убирает, поэтому местами можно унюхать сладковатый запах тления. Вся округа буквально завалена оружием, патронными гильзами, пустыми цинками и ящиками от боеприпасов, остатками обмундирования. После нашего наступления должны подойти части десанта второй очереди, закрепить наш успех, снова занять деревню Пелла и продолжить наступление на МГУ. Но это всё планы на бумаге, а как оно получится в реальности, никто предположить в штабах не берётся.
Главное, чтобы до того как наша цепь начнёт атаковать, несколько групп, специально отобранных бойцов, бегом, на одном дыхании, смогли добежать до немецких траншей и одновременно закидать гранатами пулемётные точки, пока фрицы не успели опомниться и не начали отбиваться! Тогда все остальные идут в стремительную штыковую атаку, врываются во вражеские траншеи и уничтожают там всё живое.
Утренний густой туман ещё не рассеялся и своей пеленой прикрыл наших смельчакам с гранатами от посторонних глаз, давая возможность скрытно подобраться к немцам на расстояние броска гранаты. У парней это получилось. Пока всё тихо! Отчётливо слышим, как негромко переговариваются немецкие солдаты из боевого охранения. Дурни! Ничего не слышат и не видят, что делается у них под самым носом!
Неожиданно в дымном небе появляется зелёная ракета. Началось! Как один из тумана, в полный рост, быстро встали размытые фигуры наших бойцов и на вражеские окопы полетели гранаты русской карманной артиллерии. Через секунды прогрохотало несколько десятков гранатных разрывов.
Бойцы… теперь наш черёд. Вперёд, пехота! перед тем как подняться с земли, спокойным голосом отдаёт команду наш ротный и лично возглавляет атаку, ведя людей за собой на смерть. Через долю секунды над полем летят команды командиров взводов:
Взвод! За наш Ленинград! Вперёд, орёлики! Быстрее!
Двинули вперёд, мужики... Быстрее!... Семёнов, так твою и раз эдак! Шевели булками! Быстрее, мать вашу! Все вперёд! торопят своих бойцов отделённые.
Яшка! Шляпа ты, очкастая! Лезвием сапёрки пузо своё прикрой и давай двигай за мной! Команды не чуял! матёрый окопник, дядька уже в годах, поучает молодого бойца в очках на носу, явно интеллигентного лица.
Царица небесная, пронеси и сохрани меня! С Богом! слышу, как громко произносит слова молитвы пожилой боец, поднявшийся в цепь рядом со мной.
Мы начали атаку. Как по мановению волшебной палочки из травы, укутанной лёгким туманом, держа наперевес свои винтовками с примкнутыми штыками, поднялись и побежали на врага все наши штрафники! Страх остался за спиной, где-то в наших окопах! Вижу, как атакующие быстро бегут на вражеские траншеи, блестят кончики штыков и никто из наших не стреляет. Немцы тоже пока не стреляют и молчат. Они, видимо, ещё не пришли в себя от такого гранатного сюрприза. Когда до вражеской траншеи остаётся каких-то метров сорок, на правом фланге нашей атакующей цепи, раздаётся громкий моряцкий свист и призывный крик, вырвавшийся из нескольких глоток бойцов:
Братва, полундра!... Даёшь! Блядь такая!... Порвём фрицу целку!... Счас… эти с-суки, кровью харкать будут!
Поворачиваю голову на голос и вижу, что кто-то из бойцов нашего второго взвода, поснимали свои пехотные одёжки и идут в атаку в матросских тельняшках с закатанными до локтей рукавами, у нескольких на головах даже чернеют флотские бескозырки, с лентами, зажатыми в оскаленных зубах! Серьёзные ребята! В бою с такими парнями шутки плохи! Наступающая цепь вдруг загудела, словно гигантский растревоженный пчелиный рой. Тот час же, на левом фланге славяне закричали, наше привычное "Урра! Бей! Дави их!" и многоголосое "Даёшь!"
Слышу, как угрюмый, заросший щетиной боец, уверенно сжимая в руках винтовку, зло произносит: Рвать буду... зубами... за Зинку... и за деток!
А ещё, спустя несколько мгновений, над землёй понеслась отборная русская матерщина! "За Родину! За Сталина! в это утро никто не кричал!
В едином порыве рота влетела в немецкую траншею. Бой был скоротечным и жестоким - мы перебили всех, кто выжил после разрывов наших гранат. Потери с нашей стороны были минимальны - вот, что значит, умело использовать фактор внезапности! Ротный приказал, чтобы мы продолжили атаку на вторую линию траншей и окопов. Команду быстро передали по цепочке и штрафники, едва переведя дыхание и утерев потные лица, поднялись из только что захваченной траншеи и ринулись на врага, готовые всех и всё сокрушить на своём пути.
Я бежал вместе со своим взводом, ругаясь грязным мужицким матом, держа наготове штыкастую мосинку, потом стал прицельно стрелять на ходу. Слышал вокруг себя шумное дыхание, брань, слышал как кто-то из бегущих рядом бойцов, умолял господа: - "Пронеси! Спаси и сохрани!", видел, как кто-то упал рядом и истошно, захлёбываясь в собственном крике, проорал слова "Мамочкаааа... я хочу жить!", третий, упавший на землю, звал на помощь свою Таню!
Атакующая цепь упорно двигалась вперед! Наш взводный успел скомандовать: Бойцы, надо залпом ударить по пулемётам! Можем не дойти! и тут же упал на траву, насмерть сбитый пулей.