— Это текст одного из пяти запрещенных апокрифов. Безумица опубликовала Завет и поставила весь город вне церковного закона. Нам не остается ничего иного, как попытаться спасти жителей Виндена… пока еще не поздно.
Оказалось, что почти поздно. Нас опередили имперцы. По распоряжению генерала Вальцкерта все обнаруженные экземпляры газеты изымали у перепуганных жителей и сжигали. На типографию был наложен арест, а ее владелец томился в имперских застенках. Как же теперь напечатать фальшивые листовки, чтобы отвлечь внимание горожан от истинного текста Завета? Время играло против нас, поэтому выход оставался один — обратиться в Инженерную гильдию, главой которой был аускрет Марк Альбертини, шурин воеводы. В гильдии имелся экспериментальный печатный пресс, которым я и собирался воспользоваться.
Усадьба Даугава выглядела обманчиво тихой, даже мирной. Но едва я сунулся на подворье, как на меня ощерились кривые мечи, с грохотом распахнулись ставни, и из окон высунулись взведенные наизготовку арбалеты. Я поднял руки и крикнул, что пришел с миром и один. Вышедший на крыльцо воевода был хмурым и злым.
— Чего явился?
— Дело есть. От одного вашего зятя к другому.
Он выгнул бровь и огладил бороду широкой пятерней.
— Все мои зятья в городе… — задумчиво пробормотал он и пытливо уставился на меня.
— Ой ли? Все? А если подумать? — я не хотел называть имя Клауса Цукеркандля при вардовых.
После минутной игры в гляделки, сопения и жевания бороды Даугав махнул рукой:
— Ладно, проходи.
Непростой разговор я начал с того, что вытащил из внутреннего кармана кольцо-печатку императора и положил его на стол перед воеводой. Он недоверчиво крякнул и подобрал кольцо.
— Откуда?
— От вашего зятя. От Клауса Цукеркандля.
— Что с ним? — потемневшее лицо Даугава не предвещало мне ничего хорошего.
— С императором? — уточнил я. — С ним все плохо. Он ранен, и у него заражение крови. А вашего зятя я отправил…
— Ты отправил? — рявкнул воевода и перегнулся через стол, схватив меня за грудки. — Отправил главу имперской разведки? Куда ты мог его отправить? Да кто ты такой! Щенок! Да ты!..
— Успокойтесь, — тихо процедил я, — и прекратите истерику, если, конечно, хотите все узнать.
Воевода оттолкнул меня и плюхнулся обратно на лавку. Желваки ходили на его скулах так, что было страшно смотреть. Однако Даугав смог взять себя в руки. Он глубоко вдохнул воздух, положил руки перед собой на стол ладонями вниз, потом кивнул.
— Выкладывай.
— Теперь вы знаете почти все, — закончил я в полном молчании.