Дождь ослаб, но не прекратился. Улицы обезлюдели. Все, кто имели крышу над головой, предпочли под ней и спрятаться, те, кто крыши не имел – отправились ее искать. За все время, что двигались к точке назначения нам встретилась всего пара машин.

Дома остались позади, мы выехали к Ист-Ривер, вдоль которой протянулись бетонные заборы пакгаузов, заводов, складских комплексов… Все это, разумеется, заброшенное и пришедшее в запустение. Мысли на миг убежали в сторону, и я хмыкнул под нос. С другой стороны, через Гудзон, раскинулся футуристический и сказочный Остров Высших, с его воздушными эстакадами и висячими садами, с расчерчивающими воздух трассами гравилетов, шпилями и призрачными колоннадами, а здесь – такая задница. Ратующие за экологию Высшие ликвидируют атомные и гидроэлектростанции, превращают гиблые пустыни в цветущие сады, и терпят такой свинарник у себя под носом… Непонятно.

– Здесь поверни, – буркнул Счастливчик, показывая на ответвление дороги. Я послушно повернул, убрал правую руку с руля и незаметно сунул ее под пончо. Не нравится мне, как он напрягся… И местность эта не нравится. Как бы чего не вышло. Прижав педаль газа, я воспользовался шумом движка, и переложил пистолет, сунув его между ног. Осторожность – мать безопасности, а три штуки для Пита – большие бабки. Стоит поберечься.

– Тут, – проговорил Пит. – Загоняй тачку, чтоб видно не было. Вот сюда, за контейнер.

Внимательно глядя по сторонам, я съехал с дороги и припарковался между забором и грузовым контейнером, непонятно как оказавшимся на обочине.

– Приехали. Деньги, – протянул руку Счастливчик.

– Я, кажется, понятно сказал, Пит. Деньги будут после того, как ты убедишь меня в том, что я увижу Крэнстона. Пока я не убежден.

– Деньги нужны для того, кто тебя к нему отведет, – сдерживая раздражение проговорил Пит. – Не будет денег – не будет Крэнстона.

– Угу, – кивнул я, уже практически на сто процентов уверившись, что Счастливчик решил меня кинуть. – Дай угадаю. Я дам тебе бабки, ты скажешь мне сидеть в машине, а сам пойдешь их относить, да? Ты что, решил, что Нью-Йорк такой маленький, а, Счастливчик? Решил, что сможешь залечь там, где я тебя не найду? Должен тебя расстроить: это будет стоить значительно дороже трех штук баксов.

– Да иди ты на хрен, Ланс! – взвизгнул стукач. – Не нравится что-то – вали назад в город! Можно подумать, я тебя кидал когда-то! Хотел бы – шмальнул тебе в башку сразу, бабки забрал и уже расслаблялся бы где-нибудь в кабаке. Нахрен ты мне упал, возить тебя по промзоне? Ты думаешь, мне больше заняться нечем? Ну так и катись тогда на хер отсюда! Высадишь меня на ближайшем перекрестке и разбежались. Только больше ко мне не обращайся! Да и не только ко мне. Параноик гребаный. Думаешь так легко договориться с общинной бандой о том, чтоб какой-то левый чувак пришел базарить с их подопечным? Ну так а чего сам не договорился тогда? Чего меня просил и сам бабки предлагал, а? Сам может сходишь?

Порыв Счастливчика был настолько яростным и искренним, что мне даже стало немного стыдно за свои подозрения. Либо он был идеальным актером, по которому плакали театральные подмостки, либо я действительно пережестил с паранойей. Однако терять лицо нельзя.

– Не ори на меня, – холодно проговорил я. – Мы в Бронксе, а три штуки баксов есть три штуки баксов. На моем месте ты бы тоже был подозрительным.

– Да пошел ты… – пробурчал Счастливчик.

– Чего?

– Говорю, если хочешь – пойдем вместе. Если ты такой недоверчивый… Хотел, как лучше… Не обижайся, если тебе задницу, не разобравшись, отстрелят.

Я только хмыкнул.

– Ну, пойдем. Держи, – я бросил Счастливчику на колени пачку баксов, перехваченную резинкой, вернул пистолет в кобуру, и, открыв дверь, спрыгнул в лужу. Задницу отстрелят, ты гляди, мать твою. Главное, чтобы я ее никому не отстрелил.

Я нацепил капюшон, взялся под пончо за пистолет, и последовал за Счастливчиком в сгущающуюся темноту.