— Ну и что же вы в таком случае за птичка?

Лори оценивающе взглянула на него, словно прикидывая в уме, стоит ли делиться с этим субъектом хотя бы толикой ценнейшей информации. И, наконец, заговорила:

— В моих жилах течет египетская и французская кровь. Родом я из племени, которое называется убасти.

— Ну уж теперь-то точно подходящий момент для того, чтобы вы, наконец, назвали свое имя! Или я сно- Ьа заговорил штампами?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Не обращайте внимания на мою скромность. Когда я начинаю смущаться, люди почему-то считают, будто я их стараюсь уколоть. Я это вижу по их глазам. Ведь страх и агрессивность на самом-то деле стоят совсем рядом, как вы считаете?

— Но вы опять не назвали себя!

— А зачем это вам? — лукаво поинтересовалась Лори, кокетливо склонив голову набок. — Вы, наверное, хотите меня соблазнить?

Теперь и сам Джини несказанно удивился.

— А вы хотите, чтобы я вас соблазнил?

— Не знаю. Нет, скорее всего нет.

— Вы очень красивы, — выпалил вдруг Джини. — Хотя бы это вам известно?

Девушка опустила глаза, впервые за их долгую беседу.

— Ну, красота — штука субъективная. Это ведь дело вкуса. Я, например, считаю, что у меня слишком высокая грудь.

— Не думаю, что большинство американских мужчин поддержат это мнение. А если хотите услышать мое… ваша грудь просто выдающаяся!

На смуглых щеках девушки проступил румянец. Она тихо возразила:

— Я полагаю, вы сказали это только для того, чтобы польстить мне.

— А вам не нужны ни лесть, ни комплименты, — довольно фыркнул Джини. — Вы и без того достаточно привлекательны. Но самое главное, у вас есть то, что мечтает приобрести любая женщина, но что практически ни одной не удается.

Лори подняла на него свои сверкающие изумрудные глазищи. Джини почудилось, что зрачки ее стремительно сузились до щелок, но уже в следующую секунду вдруг мгновенно распустились, словно великолепные темные бутоны неведомых цветов.

— Вокруг вас — потрясающий мистический ореол таинственности. Как только я вас увидел, я сразу сказал себе: «Джини, эта девушка связана с какой-то тайной». Ну вот, посудите сами — мы с вами разговариваем уже целую вечность, а я до сих пор не знаю даже вашего имени.