– Да, верно. Видите, как все плохо. Я предпочитаю думать, что у меня что-то такое, чем знать, что я что-то видел… что-то реальное.

– Что именно? – спросила Бев, не уверенная, что ей и впрямь хочется это знать. Речь шла не об истории с привидениями, которые рассказывают у костра, пока ты ешь сосиску в булочке и маршмэллоу, поджаренные на открытом огне до черноты и хруста. Они сидели в душной прачечной самообслуживания, и Бев видела большие комки пыли под стиральными машинами (отец называл их «какашки призраков»), пылинки, пляшущие в горячих косых столбах солнечного света, падающих в прачечную сквозь грязные окна, старые журналы с оторванными обложками. Все здесь выглядело привычным. Милым, привычным и скучным. Но Бев боялась. Ужасно боялась. Потому что чувствовала – это тебе не выдуманные аисты, не выдуманные монстры. Мумия Бена, прокаженный Эдди… кто-то из них, а то и оба могли бродить по улицам после захода солнца. Или брат Билла Денбро, однорукий и безжалостный, мог кружить по черным дренажным тоннелям под городом с серебряными монетами вместо глаз.

И однако, поскольку Стэн не ответил сразу, она повторила вопрос:

– Что именно?

– Я попал в тот маленький парк, – медленно начал Стэн, – где стоит Водонапорная башня.

– Господи, как мне не нравится это место, – печально вздохнул Эдди. – Если в Дерри где и живут призраки, так это там.

– Что? – резко спросил Стэн. – Что ты сказал?

– Ты ничего не знаешь об этом парке? – спросил Эдди. – Мама не позволяла мне ходить туда еще до того, как начали убивать детей. Она… она очень заботится обо мне. – Он смущенно улыбнулся и еще крепче сжал лежащий на коленях ингалятор. – Видишь ли, какие-то дети там утонули. Трое или четверо. Они… Стэн? Стэн, что с тобой?

Лицо Стэна Уриса стало свинцово-серым. Губы беззвучно шевелились. Глаза закатились так, что видна была только нижняя часть радужек. Одна рука схватила воздух и упала на колено.

Эдди сделал единственное, что пришло в голову. Наклонился, одной рукой обхватил обмякшие плечи Стэна, сунул ингалятор ему в рот и пустил мощную струю.

Стэн закашлялся, захрипел, начал давиться. Выпрямился, взгляд его вновь сфокусировался. Он принялся кашлять в приложенные ко рту ладони. Наконец, громко рыгнул и откинулся на спинку стула.

– Что это было? – просипел он.

– Мое лекарство от астмы. – В голосе Эдди слышались извиняющиеся нотки.

– Господи, на вкус, как дерьмо дохлой псины.

Они все рассмеялись, но как-то нервно. И с тревогой смотрели на Стэна. На его щеках теперь затеплился румянец.

– Гадость, конечно, это точно, – не без гордости изрек Эдди.

– Да, но она кошерная? – спросил Стэн, и все снова рассмеялись, хотя никто из них (включая Стэна) не знал, что означает «кошерная».

Стэн перестал смеяться и пристально посмотрел на Эдди.

– Расскажи, что ты знаешь о Водонапорной башне.

Эдди начал, но и Бен, и Бев тоже внесли свою лепту. Водонапорная башня Дерри высилась на Канзас-стрит, примерно в полутора милях к западу от центра города, около южной границы Пустоши. Когда-то, в конце девятнадцатого века, она снабжала водой весь Дерри, вмещая в себя два, без четверти, миллиона галлонов [165] воды. С круговой галереи под самой крышей Водонапорной башни открывался отличный вид на город и окрестности, и она пользовалась популярностью где-то до 1930 года. Горожане семьями приходили в маленький Мемориальный парк по выходным, если выдавалась хорошая погода, поднимались по ста шестидесяти ступеням на галерею, чтобы полюбоваться открывающимся видом. Очень часто они открывали там корзинку с ленчем и ели, пока любовались.