— Стреляйте! — завопил сзади Сопол. — Она убила моего брата!

Вокруг засвистели стрелы, но она уже добралась до самого верху. Веля на мгновенье оглянулась, оттолкнулась изо всех сил и полетела вниз, в черноту. Справа и сзади ещё дважды свистнуло, когда она вошла в холодную спасительную воду, такую твёрдую с высоты, будто асфальт ногами пробиваешь. А потом вода стала мягкой и доброй, как всегда.

Её переполняло ликование. Как минимум двое врагов вышли из строя, и это сделала она. Веля зажала нож зубами, проплыла под водой сколько могла и вынырнула, тяжело дыша. Она не так далеко убралась от утёса, как хотела, свитер намок и мешал, но зато с берега слышались звуки, которые ни с чем нельзя было перепутать — там шёл бой. Эх, Веле бы туда! Напрасно Шепан не захотел учить её драться по-настоящему!

Она успела сделать два гребка, когда её накрыли рыболовецкой сетью.

— Тяни девку, братцы!

Как она ни барахталась, как ни пыталась вырваться и разрезать сеть, только больше запутывалась, вдобавок нахлебалась воды. А потом её затянули в лодку, как рыбу.

— Есть!

Нет уж, лучше утонуть! Она попыталась вместе с сетью вывалиться через борт, но кто-то попросту наступил на сеть ногой и ничего не вышло, и она билась внутри и готова была сквозь землю провалиться от стыда и умереть на месте от страха, а квартовцы похохатывали над её попытками освободиться. Потом кто-то забрал у неё нож, сеть развернули, а руки связали за спиной. Она успела укусить кого-то за большой палец, но рука тут же дала сдачи. Голова ещё гудела после оплеухи, когда её, мокрую и продрогшую, за шкирку вышвырнули из лодки и она свалилась как кулёк, а голос квартовского владыки спросил:

— Ну что, как водичка?

Веля потрясённо молчала.

— Там, конечно, ваши поданные подоспели, — продолжал владыка Сопол недобрым, показательно-спокойным тоном, — но нас-то больше, понимаете? Вы, конечно, неплохо придумали с бухтой, но мы обо всём позаботились, такой прелестный старичок нам помог и совсем недорого, милочка. Я сперва хотел просто масло забрать, и всё. Но теперь с удовольствием перебью каждого жителя этого острова. Придётся заселять своими.

Веля исподлобья на него смотрела и ненавидела каждой нервной клеткой, вода стекала с мокрых волос и дул холодный ветер. она вся дрожала, зубы выстукивали чечётку.

— На-ка, подержи, — владыка Сопол отдал свой факел солдату, — надо дамочку согреть.

— Не н-надо меня г-греть, — вышло очень жалко.

Солдатня ржала, а звуки боя были слишком далеко.

— Не дёргайтесь, — улыбаясь, попросил квартовец.

Но Веля не могла не дёргаться, пока он стягивал с неё сапожки и мокрые штаны, и дважды его лягнула под радостный хохот остальных. «Это не со мной всё происходит, — мелькнуло в мыслях, — Со много такого бреда случиться не могло!»

— И что, вы меня даже не поцелуете?

Отвратительная голова с узкой бородкой и едкой усмешкой приблизилась к её искривлённому от ужаса лицу и вдруг взорвалась, развалилась на части, заливая её кровью, щедро забрызгивая ошмётками мягкого розового мозга и осколками костей, будто тарелку густой похлёбки Веле выплеснули в лицо.

Обезглавленное тело, содрогаясь в судорогах, упало сверху, из шеи в такт последних ударов сердца выплёскивалась кровь и пропитывала волосы, свитер, горячо разливалась по замёрзшему телу. Владыка Сопол собирался её согреть. И согрел.