Питомец полностью справился со своей функцией — занял Велино лишнее время. Пока он был молодым — просто ездил везде на Веле, как на матери, вцепившись острыми коготками во что угодно — в штанину, в спину, чаще всего — в плечо. Ничего не обходилось без Полтинника, или как стало почти сразу — Пола.

Уборка? Он, едет на Веле, крепко держась за свитер своими четырьмя ручками с отдельными пальцами, и таращится глазёнками, что делает ма. Глазки у него были не чёрными крысиными точками, а настоящими глазками с большой тёмной радужкой и зрачком.

Стирка? Полтинник внимательно взирает с её локтя, обвив ручонками и хвостом предплечье, как крутится бельё внутри стиральной машинки — чё это, ма? Велька объясняла, как ребёнку, что это с полотенцами и наволочками крутится барабан, а есть ещё другой барабан, на нём играют — бум, бум, бум.

Веля готовила свой полезный холостяцкий ужин — обезжиренный творог или кашу-овсянку с курагой, изюмом и финиками, — Пол свисал из растянутого кармана кофты, крепко ему полюбившейся. И попробовать еду просил обязательно, при чём съедал всё до крошки.

Он часами «читал новости» и «смотрел фильмы» вместе с Велей, иногда даже рот открывал и принимал угрожающую позу — пугал экранных злодеев. На Таноса гневно шипел и щёлкал, чтоб тот даже не думал лететь на Землю и угрожать его ма. Он ел с аппетитом и быстро рос. Чтобы Пол не пакостил и не бедокурил в комнате, пока Веля учила плавать детей, она притащила с улицы обрубок древесного ствола с парой сучьев, поставила под окном у батареи, теперь питомец с удовольствием дремал на ветках.

Главное правило — не хватать Пола сверху, — Веля усвоила не сразу. Уж слишком мило он топал по своим делам, ни дать, ни взять большая крыса с белым черепом вместо головы, а на черепе — чёрные провалы глаз и чёрные уши. Омерзительная няшка, прелестное чудовище. Но стоило умилиться и схватить его за спинку в порыве нежности, как в палец, руку, запястье или ладонь, куда он мог дотянуться короткой, не слишком гибкой шейкой, впивались острые зубы, которых у Полтинника, как узнала из интернета Веля, было ровно полтинник. Постепенно Веля приловчилась поднимать Пола так, чтоб он видел, что его берёт на руки ма, а не большая хищная птица.

К лотку Полтинник привык быстро. В опилках рылся с вдохновением, как умный котик, а размороженные ягоды ел настолько мило, что любо-дорого смотреть. На этом прелести заканчивались.

Ни единой ночи Полтинник не дал проспать от начала и до конца. Вечером он развивал активность и начинал шуршать по углам, двигать мелкую мебель и прыгать по большой. Он с топотом носился по комнате. Куда, зачем спешил — непонятно, но в стену Веле стала стучать соседка-упаковщица. Ничего, Велю стуком не испугать — до приёмных родителей она успела побывать в государственном детдоме. Поэтому она вполне бесцеремонно стучала в ответ, — иначе с цехом упаковки нельзя.

Когда Пол вырос, гибкий хвост перестал держать его на ветке. Он часто с грохотом валился вниз, впрочем, почему-то без травм, хотя Веля каждый раз пугалась. Если ему приходилось карабкаться на шкаф по таинственным, магическим делам, он падал прямо на Велю как раз в тот момент, когда она уже выключила ноутбук и с лёгким сердцем засыпала.

По мере роста характер Пола становился всё более суровым, мужским; внешность тоже изменилась. Теперь его нижняя губа постоянно блестела от слюны и отвисала с самым брезгливым видом, отчего посторонним казалось, что зверь язвительно и мерзко ухмыляется. Выросший к лету, не меньше взрослого кота размером, Пол по-прежнему ездил на Веле, вцепившись ей в спину и умостив длинную белую морду на плечо, а чешуйчатым хвостом по-свойски обнимал за талию.

— Господи, девушка, — сказал однажды тот сосед, жена которого стучала Веле в стенку, — это ж можно е©ться, какой урод. Как ты его в руки берёшь — не представляю…

Он аккуратно обошёл Велю стороной, держа на вытянутых руках горячую кастрюлю с голубцами, заботливо накрученными женой на неделю вперёд.

— Его вилами надо и на мусорку. Чупакабра, б©!

— Американские фермеры разделяют ваше негодование, — равнодушно ответила Веля.

— Я по телеку смотрел, они примитивно развиты, — гнул сосед, вероятно, с целью обидеть девушку со зверушкой.

— Слыш, Андрон, — Веля мотнула головой вбок — ужасный, навязчивый жест, всегда появляющийся в сердитые моменты.

Она по опыту знала, что если стать прямо, сжать руки в кулаки и посмотреть в глаза с ухмылочкой, гораздо большая процентная вероятность, что противник отступит, чем нападёт.

— Совсем ты далеко от него ушёл, молодец! Телевизор смотреть научился, непримитивный водила ты наш!

И Пол, будто понимая слова, а может, чувствовал агрессию ма — широко открывал свой длинный, очень бледный рот с пятьюдесятью зубами, и шипел. Зато, когда Веля кормила его виноградом или чесала ему брюшко — урчал от удовольствия и цокал, будто посылал тысячу воздушных поцелуев.

На всякий случай Веля собрала денег, вернулась на зоо-рынок и купила удобную хорьковую клетку. У выхода ей снова встретился бородатый торговец сенбернарами. Он поспешно отвернулся, видимо, вспомнил погоню и устыдился. Но Веля, на всякий случай, снова села не на свой номер и покаталась по городу.