— Заткнись ради бога, — с тихой угрозой попросила Эвелина, не та, к которой он обращался, а та, у которой перед глазами плавали круги от напряжения и болела обожжённая ладонь. Пятнадцать, шестнадцать… Она давила и давила, даже после того, как под руками хрустнуло… тридцать!
Теперь надо нос зажать пальцами, у тренажера не было мокрого, скользящего в руках носа! У тренажёра были специальные резиновые накладки на лицо, которые тренер потом вываривал! Плевать. Два глубоких вдоха — в даму. «Ничего не выйдет, это труп…» — успела ещё подумать Веля, и дама забилась у неё в руках, закашляла, фонтаном извергая воду.
— Моя Эвелин!
Дама с кашлем и слезами упала на руки молодого человека, собачка громко лаяла, мокрые и сухие люди в лодках восторженно рукоплескали, а где-то далеко, на старой драной шхуне, кричал оживший, наконец, Дебасик: «Это моя владычица! Владычица Авелин Ганская!»
— Я извиняюсь, — сказал Веля, — Надо бы брошечку отстегнуть…
***
В эту ночь Веля и вся её команда ночевала во дворце. Она спасла молодую супругу местного владыки и её фрейлину, правда, супруге сломала два ребра, но это были мелочи. Дворец был огромен, дворец был с фонтанами и примитивным водопроводом. «Хочу такой же, хочу в фонтане умываться по утрам и туалет в помещении!» — с горячей завистью подумала она. Им выделили две большие комнаты. Одну — Веле с горничной, одну — Дебасику с капитаном. Матросы остались на судне, сторожить бурдюки и кувшины.
А вот несколько придворных не спасли, и это совсем не радовало, потому что совпадением всё это происшествие даже не пахло, а пахло подставой и неразборчивостью Пола в средствах. Поэтому спала Веля плохо.
Утром за нею прислали от госпожи. Давешняя спасённая дама приняла её в своих покоях, просторных и светлых, лёжа в постели с огромным пологом. Пока Веля шла от дверей, владычица приманивала её открытым взглядом прелестных голубых глаз с чёрными ресницами. Также у тёзки были пышные белокурые косы и пухлые смеющиеся губы. И вся владычица была пухленькой, мягонькой и, видимо, считалась первой красавицей.
— Ах, какая прелесть, как это называется? — воскликнула она, взмахом руки отпуская служанок.
— Что именно? — с ответной улыбкой спросила Веля.
— Ну, вот эти прекрасные одежды, в которых ты одета? У вас на Гане все так одеваются? Ты как амазонка, я тоже так хочу.
Веля устыдилась порядком подуставшего топика и легинсов.
— Да так, — махнула рукой она, — ну, майка, лосины.
— Ах, хочу такое же! Садись, скорее, ко мне в постель!
Владычица схватила колокольчик и громко позвонила, но тут же искривилась от боли в сломанных рёбрах.
— Позовите портниху! — приказала своим женщинам.
И тут же Веле:
— Ведь мы с тобою тёзки, да?
Они болтали до полудня. Оказывается, намедни отмечалось семь течений от их с владыкой брака.