Три острова из пяти, составлявших Союз Синка, были взяты с боем. Двоих владык Скер казнил. Тупая и бессмысленная гордыня не позволила им присягнуть королю на верность, подписать договор о контрибуции и сохранить себе жизнь. Один владыка, Сатор Отчаянный, вызвал короля на поединок. Меч против секиры. Ну что ж, умереть с оружием в руках — благородная смерть, король и сам хотел бы так. Владычица четвёртого союзного острова, Меске, мудрая старая женщина, сдала свой остров без боя, согласилась на выплаты и присягнула на верность, чем спасла своих поданных от многих неудобств.

Остался Западный, большой богатый остров, лидер союза. Железные рудники позволяли островитянам ковать сколько угодно оружия и лить вдоволь пушечных ядер. Запасы продовольствия давали возможность долгое время выдерживать осаду, и король решился на штурм. Скер расспросил Меске и старуха охотно рассказала ему всё, что он хотел знать.

Именно у Западного было самое главное, то, что объединяло острова в союз, что позволяло держаться долгое время — зверь рода. Поэтому Скер не верил слухам, что владычица Раяна отбыла к рудникам, вглубь острова. Он сделал всё, чтоб она осталась в крепости. Раяна была нужна живой.

Вопрос, когда падут ворота, был только делом времени. Он видел, как солдаты покатили таран, как выстроилась для удара гвардия. Король знал, что за стенами крепости — паника, что там со всего острова собрались мирные граждане, которые теперь прячутся в подвалах и на чердаках.

— За мародёрство — виселица, — обернувшись к адъютанту обронил Скер, и снова уставился на ворота. Если бы взглядом можно было их разбить — ворота разлетелись бы в щепки.

Адъютант, мальчишка ростом ему по плечо, больше обуза, чем помощник, приставленный в услужение королю в силу традиций благородных семей Трейнта, кивнул и бросился передавать приказ офицерам.

Указывать не трогать гражданских было бы бессмысленно и вредно. Бои за остров шли две смены течений. Его люди нуждались в победе не меньше чем он. Они не получали каждодневной порции вина со дня начала осады острова, поэтому до вечера перепьются и захотят местных женщин. Королю требовалось, чтобы люди и дальше шли за ним без оглядки, поэтому кое-какие вольности он допускал. Разумеется, всякий солдат и офицер каждую смену течений получал плату. В случае увечья и неспособности сражаться — пособие. А в случае смерти воина компенсация выплачивалась его семье. Возможно поэтому, а может потому, что король со своей секирой шёл впереди, желающие сражаться под его знамёнами всегда находились.

— Сдаются! Сдаются! — вдруг закричал один из капитанов.

Король поднял глаза — над крепостью и в самом деле появился белый флаг. Что ж, пусть будет так.

— Коня! — Король мотнул головой в сторону.

Ему подвели большого гнедого жеребца в богатой сбруе. «Начерта эта мишура, — с раздражением подумал Скер, берясь за изукрашенное самоцветами седло, — Только мешает…». Подоспевший со своими воинами союзный владыка Теталл, чернявый и кудрявый весельчак, давний знакомец, тоже сел на лошадь, заняв место чуть позади короля.

Тяжёлые ворота с печальным скрипом разъехались в стороны и войско победителей вступило в крепость.

Выжившие защитники стояли по обе стороны ворот и дальше, на площади. Их оружие кучами лежало на земле, штандарты с изображением зверя рода опущены, руки подняты в знак того, что не держат оружия. В печальной и значительной тишине звучал только стук подков коней по каменным плитам мостовой. Под взглядами поверженных врагов, Скер медленно ехал вперёд, огромный, как гора, с неподвижным лицом, будто погружённый в безрадостные мысли, только глаза шарили по сторонам.

— Умри проклятый тиран! — вдруг раздался крик из толпы и в нагрудной пластине закачался тяжёлый арбалетный болт. Король остановил коня и взглянул на доспехи. На палец левее — и болт застрял бы между пластинами, забрал бы его жизнь. Но смерть по-прежнему сторонилась Скера, не давала ему объединиться с семьёй. Он вырвал болт и отшвырнул в сторону, на секунду прикрыл глаза, вызывая образ Мирры, какой видел в последний раз — в высокой жемчужной короне, на погребальном кресле в полутьме склепа, с приоткрытым в улыбке ртом. «Подожди меня ещё немного», — мысленно попросил король. Он открыл глаза. Стрелка подтащили к нему и бросили под копыта коня.

— Встань, — тихо приказал Скер, рассматривая воина.

Это был высокий, совсем молодой парень, не старше двадцати, в новых кованных доспехах со сложным узором, со знаком зверя рода на груди и шлеме. Его безбородое по местной моде лицо пылало глупым молодым вызовом и гордостью за свой поступок. «Полезный» человек тихо подошёл сбоку, почтительно тронул стремя.

— Это сын владычицы, наследник. — шепнул он королю и так же тихо удалился.

— Я понимаю тебя, мальчик, — спокойно произнёс король, — И принимаю твою ненависть. Ты имеешь на неё право: я убил твоих людей и хочу разорить твой дом.

— Я вызываю тебя на бой! — крикнул юноша.

— Я не приму твой вызов, — ответил король.