Туарег откинулся на шелковые подушки.

– Знаешь, сначала я умы образовывал, а потом – пытал. Должен признать, что никакой разницы в этом нет. Смешно, правда?

– Твоим подопытным не смешно.

Он снова рассмеялся жутковатым, неестественным смехом:

– Вообще-то, среди психиатров не принято упоминать самое очевидное.

– Количество успешно вылеченных пациентов?

– Нет, общеизвестно, что есть те, которым можно помочь, и те, которым помочь нельзя. Самое очевидное – то, что поведением можно управлять, совершенно не понимая его. Если можно заставить любого сделать все, что угодно, невольно задумываешься о том, кто мы на самом деле.

– Никто не может заставить человека сделать все, что угодно, даже ты. Предсказать человеческие поступки невозможно. Это мне нравится больше всего.

– Ты сам через это прошел, – сказал он, приподнимаясь. – Тебе это прекрасно известно.

– Что?

– Пытки, – пояснил он, сверкнув глазами.

– Ты для этого просил меня остаться?

– Ты сам через это прошел, – повторил он. – Расскажи, что ты понял. Прошу тебя.

– Я понял, что люди, которых считают слабыми, на поверку оказываются сильными. И наоборот.

– Верно, – вздохнул он. – Ты позволишь мне тебя… расспросить?

– Нет, – сказал я.

– А хочешь, я тебе кое-что сам расскажу? Это укрепит наши узы.

– Нет, – сказал я.

Ноги по-прежнему не слушались.

– Магазин игрушек я приобрел потому, что мне это нравится. А нелегальную лотерею организовал по просьбе Компании, чтобы доказать свою лояльность. На самом деле я предпочитаю торговать игрушками.