– То, о чем ты мне не скажешь?

– Тайна – это неизреченная истина, – пояснил он. – Абдулла хранит свою тайну, он сам мне вчера об этом сказал.

– А зачем ты его спросил?

– Хороший вопрос, Шантарам. Почему ты его задал?

– Туарег, прекрати. Зачем ты расспрашивал Абдуллу обо мне? Это как-то связано с моей подругой?

– Конкэннону хорошо известно, что Абдулла считает тебя лучшим другом, поэтому ирландец и боится, что Абдулла рассказал тебе об убийстве. У Конкэннона есть две причины желать твоей смерти. Он неспроста объявил о вознаграждении за твою голову – сначала он хочет твоей смерти, чтобы помучить Абдуллу, а потом разделается и с самим Абдуллой.

– Спасибо, мне все ясно, – вздохнул я. – И как же найти Конкэннона?

Туарег снова рассмеялся, но не стал объяснять почему. Я сидел под аркой в бесконечности арок, укуренный до такой степени, что ноги не держали.

– Все люди делятся на две категории: те, кто использует других, и те, кого используют другие, – изрек Туарег.

По-моему, все люди очень разные и делятся на бесчисленные категории, но я вовремя сообразил, что Туарег говорит не об этом, и вздохнул:

– Значит, эти сведения мне дорого обойдутся.

– Если честно, я хочу попросить тебя об одолжении, – признался он. – По-моему, ты с удовольствием на это согласишься.

– С удовольствием?

– Расскажи мне все, что тебе известно о Ранджите Чудри.

– Зачем?

– Я хочу взять его под свою опеку.

– Под опеку?

– Да, помещу его в одно заведение по соседству.

Иногда судьба вручает тебе горсть песка и обещает превратить его в золото.

– Спасибо, Туарег, но я на это не согласен. – Я попытался встать, но предательские ноги не слушались. – Я как-нибудь сам разыщу и ирландца, и Ранджита.