Я не дышал в ожидании ответа, сам не зная, какой ответ хочу.

Если с Настей можно навсегда порвать – это хорошо?

Если нельзя – неплохо?

Я не знал.

Слишком измотан. Слишком подавлен. Все слишком.

Леон обреченно выдохнул:

– Если можно так назвать замещение одного чувства другим. Поэтому я тебе советую тысячу раз подумать и все взвесить, прежде чем пить. А если решишься, то только под моим наблюдением.

– Каким чувством? – я вцепился в первые слова, дальше просто прослушав.

– Боли. Она будет заглушать любое другое чувство к истинной. Но, сам понимаешь, у меня была небольшая фокус-группа для тестирования. Всего трое за несколько лет. Я и их-то еле нашел.

Трое. Это мало. Но и не сказать, что совсем нет данных.

– И как они? – я поинтересовался, заерзав на сидении.

Леон отвел взгляд, но все же ответил:

– А что ты хочешь услышать? Живы, здоровы. Насчет счастливы не знаю. Ни один не женился, не завел семью. Но всех понесло в разнос в разные стороны. Поэтому прием только при мне. Запивать большим количеством воды, не менее литра. Это, как оказалось, важно.

– Боли… – я перекатил слово на языке. – К боли я привык. Этим меня не испугаешь. Сработает ли? Может, добавишь чего-нибудь для точности? Я обещал Насте подарок. Плохо, если он окажется бракованным.

Леон взглянул на меня, как на сумасшедшего, и отрезал:

– Нет.

– Меня может не пронять. И тогда я не уверен, что смогу держаться от Насти подальше.

– Тогда не пей. Уезжай в другую страну.

– Кто бы говорил! Ты лучше других знаешь, что бесполезно ползти от истинной в противоположную сторону. Я обещал Насте. Я сделаю. Сам виноват, в том, что случилось. Чуть не угробил ее из-за своего эгоизма.

Леон неодобрительно посмотрел на наемника: