За такой сон его даже отец Насти не ругал и не выгонял из комнаты.

“Когда Тень в таком состоянии он может доверять только тебе, Настя” – говорил глава гибридов.

А теперь Тень просто уснул на скамейке своим беспробудным сном.

Настя резко встала с корточек и развернулась. Она не хотела, чтобы, открыв глаза, наемник увидел ее.

– Через полчаса максимум проснется и будет бодрее ведущего утренних программ, – шепнула Настя медоедке.

Никто раньше кроме девушки не видел Тень таким. Почему-то это повлияло на девушку еще удручающей злого поцелуя.

Аленка обеспокоенно посмотрела на Настю:

– Тебя родители искали, елы-палы.

– Иду.

И тут вдруг из-за спинки скамейки показалась любопытная морда паренька и нависла над лицом наемника:

– Ядрен-батон, а у Тени волосы в носу есть!

– Елы-палы, ты почему не дома? – тут же осатанела Аленка, перестав шептать.

– Я дома. Я везде как дома, ядрен-батон, ма! Дай Тень разглядеть как следует.

– То, что ты от него тащишься, не означает, что ты можешь так вести себя со спящим, елы-палы! – Аленка схватила сына – щуплого подростка – за ухо и вытащила из-за скамейки.

– Ну, ядрен-батон, ма!

– Замолчи лучше, если хочешь здесь остаться, елы-палы!

Паренек лихорадочно закивал, а сам глазами все косил на Тень.

Настя грустно улыбнулось. Хоть что-то не меняется в перевернутом мире. Сын Аленки с самого детства тащился от наемника, что немного задевало папу-лиса, и до сих пор продолжал от него фанатеть. Даже узнав, что у того волосы в носу.

Настя поплелась к столам, где уже во всю ели, пили и громко желали счастья молодым.

В груди вдруг будто образовался шарик воздуха, а потом лопнул. Настя, не оборачиваясь, знала это ощущение – Тень проснулся.