Глава 28
— Почему ты мне раньше не говорила про свои видения? — холодно процедил он сквозь зубы, и этот ледяной тон пробрал меня до костей, что я невольно поёжилась.
— Я… я не знаю, — прошептала я, — Сначала просто из-за всех событий я про это забыла. А потом… как-то и случая не выдавалось рассказать.
— Ли’на… Её звали Ли’на. Её отравили. И я не смог её спасти. Не получилось у меня и вернуть её к жизни, чтобы я не делал. Она была… единственным родным для меня существом. Практически восемь столетий она была подле меня. Не одной жизнью я обязан ей: столько раз она спасала меня не только от других, пока я был ещё слаб, сколько спасала она меня от самого себя, когда я стал слишком могущественным, но совсем не мудрым…
Резко замолчав, словно оборвав себя, небрежным движением руки собрал всё в свой «карман», что до этого разбросал, и бросил:
— Ты — не она. Но, поскольку ты в этом облике действительно похожа на не неё, на моего друга… тебе многое и сходило с рук. Только поэтому ты всё ещё жива, — злые слова, которые срывались с его губ, были произнесены абсолютно ровным и безэмоциональным тоном. — Но даже не думай, Лиэна, что я тебе вообще всё прощу. Я жесток… и порой бываю совсем не справедлив. Для меня важна только моя выгода, мои интересы.
Развернувшись, Маору смерил меня внимательным взглядом, словно пытался разглядеть, о чем я думаю, и посмотреть в самую душу. И у меня от этого взгляда перед глазами даже пролетела часть моей жизни, особенно почему-то последние дни. Ощущение было жуткое, неприятное.
— Ну что же, это очередной мне урок. Это лишь очередной раз доказывает мне, как я в последнее время был беспечен и ослеплен своим всемогуществом: силой и властью.
Хороший урок, Лиэна. За это ценю. За то, что ты преподала его мне. Я его обязательно усвою…
— Но я же ни о чем таком даже и не думала! Мне бы и в голову никогда такое не пришло! — сокрушалась я и сетовала, глядя на Шантаэра, который застыл рядом со мной и тоже смотрел на меня. Своими жуткими ярко-красными глазами, которые в темноте полыхали подобно раскаленным углям. — Да я, вообще, про ту кошку и видения эти проклятые только вчера вспомнила! И просто захотела у него узнать — не связаны ли они как-то с тем, что у меня уши появились, что я в кошку превращаюсь, и рядом с ним в этом мире оказалась…
Я была вынуждена замолчать, поскольку голос от переизбытка чувств начал срываться, в груди потяжелело и стало трудно дышать, словно мне на её положили бетонную плиту. А ещё защипало в глазах, однако слезы в них так и не выступили. Видимо, не дано «райгам», или в кого я там превратилась, плакать и таким образом хоть немного отводить душу.
— Я… я бы никогда… так не поступила, — прочистив горло, едва слышно прошелестела я и, тяжело вздохнув, прилегла на ещё теплый белоснежный песок.
Подложив под голову лапы, я уставилась на мерцающие лунные блики в темной воде.
Слушала шепот волн. Что толку было разговаривать с молчаливым и, может, не очень-то и разумным животным и изливать ему душу? Ведь он не Мао. Маору сейчас крепко спал.
Итак, лёжа на берегу моря, а может, и океана и смотря вдаль, я вспоминала, как прошел этот день. Размышляла, как мне всё исправить. Как вернуть расположение мужчины к себе.
А ещё я именно сейчас в полной мере ощущала своё одиночество. И то, что я совсем не в сказку попала, и всё что вокруг меня творится — не сон. Пусть и берег этот, будто иллюстрация в книге: бирюзовая вода, белоснежный мелкий песок, пальмы и экзотические яркие цветы, от которых исходил приятный аромат… Да, не сказка и не желанный отпуск. А суровая реальность…
…После тех слов, Мао сразу начал собираться, одеваться. А на мои попытки хоть как-то оправдаться мужчина никак не реагировал. Он словно не слышал меня и не замечал. Я внезапно стала для него пустым местом.
Выйдя в гостиную, он очередным легким движением руки убрал в карман стол вместе со всей едой, а затем, дойдя до застекленных дверей, настежь распахнул обе створки, за которыми оказался огромный, увитый зеленью балкон, где уже стоял Шантаэр.
Мужчина, не оборачиваясь, подозвал меня, и мне ничего не оставалось, кроме как молча проследовать за ним.
Аккуратно подсадив меня на скакуна, он следом взлетел в седло и приобнял меня. И мы сразу начали «взлетать». И, судя по всему, опять под «иллюзией» невидимости отправились дальше.