— Я бы ничего не сделал против вас, мистер Оскура.

Он сжимал и разжимал пальцы, бисеринки пота катились по его лбу: — Пожалуйста, не публикуйте это, — мямлил он, в его тоне слышались нотки отчаяния.

Я сделал вид, что обдумываю его слова. — Хорошо. Но…

— Но? — вздохнул он.

— Мне нужно, чтобы ты освободил меня от ареста у профессора Марса за драку с бандой на днях.

— Конечно, — тут же ответил он. — Что-нибудь еще?

— В буфете на завтрак стало заметно меньше шоколадных поптартов, — размышлял я, взяв одну из его книг и пролистывая ее.

— Ну… видите ли, дело в том, что… у нас были некоторые экономические сокращения и…

— И? — прорычал я, электричество заплясало по моей коже.

— И-и-и я обязательно закажу побольше шоколадных п-п-поптартов.

— Хорошо, — радостно ответил я, одарив его улыбкой. Я даже не любил шоколадные поптарты. Мой взгляд остановился на фотографии темно-синего дракона в его книге, который был очень похож на меня. — Могу я оставить это себе? — спросил я, вырывая страницу и Грейшайн вздрогнул всем телом.

— Конечно, — заикнулся он.

— Отлично, — я поднялся на ноги, сунул фотографию в карман и обошел его стол. Он сжался в своем кресле, съежившись подо мной, когда я нагнулся к нему.

— Что вы делаете? — задыхался он.

Я осыпал его воздушными поцелуями в обе щеки и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо: — Un amico che diventa nemico è il nemico più crudele di tutti.