Глава 70

— Да спешивайтесь уже! — надсаживался Дурной, глядя на Галингу и Делгоро.

Понятно, что сейчас кони будут только мешать. Надо добраться до берега, успеть забраться на «бруствер» — и тогда в «окопчике» удастся продержаться достаточно долго. Какие уж тут лошади. Однако, Галинга только упрямо тряхнул головой. В его понимании война возможна лишь на коне.

Тем не менее, конные дауры пригодились. Дважды старый князь посылал своих людей в короткую, но яростную атаку, заставляя маньчжурскую пехоту притормаживать, и давая время своим пешим союзникам, отягощенным ранеными, отойти. Казалось, план вполне можно реализовать… Да только среди воинов Минандали было немало тех, кто уже штурмовал природные укрепления и умылся на них кровью с лихвой. Замысел лоча был более чем очевиден, а лезть на «бруствер» второй раз не хотелось никому. «Опытные» бойцы тут же припустили, чтобы не дать врагу взобраться на скальный карниз. Остальные припустили за товарищами.

— Лезут, твари! — лаялся Старик, тыча в нападающих копьем, зажатым в левой руке. Правая безвольно висела вдоль тела, рукав тулупчика был основательно подран. Он, как и большая часть пехоты, уже сцепился с богдойцами, даже конница Галинги уже ничего не могла сделать. Всадники прикрывали оба фланга, но места для маневра у них уже не оставалось, так что один за другим они вынужденно спешивались сами.

Пара десятков шагов, и союзники уперлись спиной в свои же укрепления.

— Поднимайте раненых! — распоряжался Дурной, оставив фронт на Галингу и Турноса. Несколько ловкачей запрыгнули на «бруствер» и втаскивали раненых в «окопчик». Стрелки передавали им и пищали, чтобы освободить руки для рукопашного боя.

«Похоже, им всё и закончится» — вздохнул Дурной, оценивая ситуацию.

Чуть более двух сотен, еще остававшихся на ногах союзников, стояли против многократно превосходящего врага. Пехота Минандали накатывала всё плотнее и плотнее, прижимая их к скале. Взобраться на «бруствер» в такой ситуации сможет только меньшая часть. Остальных перебьют банальными ударами в спину. Остается одно — принимать бой.

Бой, заведомо обреченный.

Конечно, люди Дурнова в среднем получше вооружены и лучше обучены. Но без огнестрела это преимущество уже не является решающим. Богдойцы могут себе позволить потерять вдвое-втрое больше людей, и всё равно останутся в большинстве. Они уже обхватили, обтекли своей массой казаков и дауров. Скоро их командиры поймут, что необязательно переть в лоб, насаживаясь на копья и пальмы. Можно просто обойти проклятых лоча! Зайти им в спину, самим занять «окопчик» и…

Дальше нарисуйте сами.

А ведь где-то там, в сумраке пурги еще стоят (или идут?) самые лучшие части войска Минандали. У врага еще полно резервов, тогда как русские с даурами исчерпали все возможности. Не считать же возможными спасителями несколько десятков бираров на оленьих упряжках!

«Глупо-то как всё вышло, — тоскливо смотрел на гибель своего войска и своей мечты Санька. — Похоже, тут и поляжем… А всё я…»

Недавняя ярость совершенно ушла из груди. Рука еще машинально работала саблей, помогая копейщикам отражать удары, но сам Дурной уже сдался. Хотелось лишь покаяться перед друзьями, которых втравил в авантюру. Но даже это сейчас — непозволительная роскошь.

…В пылу битвы трудно увидеть что-либо за пределами двух-трех метров вокруг себя. Пролеты над полем битвы — это, конечно, кинематографично, но совершенно далеко от реальности. Поэтому беглец из будущего не видел, как с верховий Амура из сумрака вечерней пурги выскочили две фигуры. Одетые по-дючерски, выглядящие по-дючерски. И на чистом дючерском языке вопящие, надрывая глотки:

— Лоча! Лоча идут! Сотни лоча! Смерть! Бегите! Смерть!

Заполошные, краснолицые с широко распахнутыми от ужаса глазами, юные дючеры неслись прямо на маньчжурское войско, не переставая орать. Добравшись до места боя, они чуть сбавили скорость, но бежать не перестали, а кричать принялись с удвоенной силой.

— Бегите! Лоча совсем близко! Смерть!