— Вы пойдете с даурами вперед, — милостиво повелел Минандали. — Не показывайтесь врагу на глаза — мы попробуем захватить лоча внезапно.

Конечно, внезапно напасть не удалось — что взять с дикарей. Это относилось не только к солонам, но и к даурам тоже. Шел третий день пути после встречи с горными охотниками — солоны плохо предсказали дальность дороги. Впереди и справа над рекой уже был виден каменный утес, нависавший над всей округой. Об утесе говорили заранее, как о важной примете: значит, крепость чужаков близко. И в этот момент к возку подъехал командир одного из ниру.

— Впереди слышен бой, мой повелитель.

— Что там происходит?

— Неизвестно. Прикажешь послать вперед конницу?

Минандали замялся. Что там впереди — неясно. Сколько врагов? На каких позициях сражаются? Разве можно бросать в такую схватку лучшие части — воинов Истинного Белого знамени! Но бесполезные ополченцы низовий растянулись на долгие ли, их не собрать и до вечера. Головорезы Харходэ ближе, но это неповоротливая пехота.

— Идите! — скрепя сердце, приказал он. — Но, если солоны с даурами уже обречены — в бой не ввязывайтесь!

Почти тысяча прекрасных латных всадников, издав могучий боевой клич, двинулась вперед, плавно набирая ход и расходясь по сторонам, словно одна большая птица, взмахнувшая крыльями. Большая сила!

…Жаль, растрачена она была впустую. Вечером, когда остальное войско дотянулось до места схватки, командующему доложили следующее: конные дауры и солоны на санях подошли к лагерю лоча загодя. Схоронились в лесу. Но, когда из крепости вышли два десятка чужаков и принялись рубить лес, солоны, о кровожадных обычаях которых ходят страшные слухи, не выдержали и напали на лесорубов. Это даже не было схваткой, жалкие лоча пали, как стебли гаоляна под ударом серпа. Но из крепости им на выручку кинулась еще почти сотня врагов. Они перебили массу солонов еще на подходе — своим огненным боем — а потом ринулись врукопашную. Тут уже в бой вступили дауры. Мелкая стычка грозила перерасти в сражение, у лоча в крепости еще были люди… Но тут на берегу появились сотни Белого знамени — и чужаки предпочли отступить в крепость, потеряв убитыми и плененными несколько десятков человек.

Честно говоря, укрепления врага Минандали не понравились. Крепость свою лоча построили в плохом месте — здесь не было никаких природных преимуществ для защиты. Низкое место, никаких скальных оснований, только мерзлая земля. Но чего еще ждать от северных варваров? На самом деле, полководец ждал от них какого-нибудь примитивного частокола или навала из камней, но лоча постарались на славу: вокруг крепости насыпан вал, на котором стояли толстые бревенчатые стены большой толщины. По углам выступали полубашни с площадками поверху — на таких вполне могли стоять пушки (а Минандали знал, что пушки у северян имеются). Вплотную к таким стенам без потерь не подберешься.

Хотелось сровнять с землей эти укрепления! Прямо сейчас! Но дутун помнил свой долг и первым делом решил исполнить волю Сына Неба.

— Слушайте волю великого императора!.. — надрывался посланник перед стенами крепости, передавая повеление государя на грубом варварском языке.

Милостивейший Сын Неба соглашался простить разбойникам их прегрешения перед подданными империи. Он даже готов был принять их на службу и щедро одарить, в обмен на клятвы верности и покорности. Почему-то Минандали знал заранее, что всё это бессмысленно. Неискушенные варвары не смогут оценить выгоды службы роду Айсиньгёро. Когда со стен крепости засвистели и заулюлюкали, явно намекая, что кровожадные лоча не жаждут служить носителю Небесного Мандата, дутун дождался посланника и повелел везти свой возок прочь от укреплений чужаков.

— Что ж, — улыбнувшись глашатаю, подытожил он. — Мы сделали для них больше, чем они заслужили. Дикарские сердца неспособны принять в себя милость Сына Неба. Более мы не станем утруждать себя переговорами. Эти лоча сами подписали себе смертный приговор! Я исполню его завтра же.