Шеф, если и удивился, виду не подал:

— Входите, Артём Александрович. Присаживайтесь — прошу.

Когда Артём уселся на ближайший к шефу боковой стул — пожизненное место Главного Инженера — шеф слегка улыбнулся — то есть приподнял кончики губ:

— Я вас внимательно слушаю.

Артём, ощущая, как огнём горят уши, и пальцы сводит судорогой, сглотнув, начал:

— Геннадий Васильевич. Не хотел вас зря беспокоить. Мне сегодня на планёрке… стало плохо. — шеф кивком дал понять, что от него этот факт не укрылся, — Но потом, когда меня осмотрела Резе… э-э… Простите — наш доктор, она сказала, что всё для моего возраста в порядке. «Лучше, чем у молодых»… Но я… Всё равно чувствую — что-то во мне… Не так. Не так, как всегда. Я…

В-общем, Геннадий Васильевич! Можно мне недельку — в счёт отпуска?! — Артём чувствовал, что вязнет, как муха в паутине в собственной неубедительной лжи, и никак не мог заставить себя взглянуть шефу в глаза, но остановиться не мог. Он должен восстановить психику! И хорошо, что так получилось, что он пришёл первым — а не ждал, когда про него наплетут и секретарше шефа, и… Всем остальным.

Шеф выказал себя молодцом. Практически не колебался:

— Конечно, Артём Александрович. Ваш отдел идёт без нарушений графика. Оставьте за себя Вадима Петровича, а заявление можете написать прямо сейчас — я подпишу.

Чувствуя буквально дикую благодарность — что за тактичность, что — за то, что пошли навстречу, ничего не выясняя — Артём, потея, тут же настрочил заявление.

Шеф подписал. Артём поблагодарил и вышел.

И снова ему повезло: начальница Отдела Кадров, Ирина Юрьевна, оказалась ещё в Канцелярии — что-то, видать, подгоняла к полугодовому отчёту. С его листочком не церемонилась и не возилась: заявление подписала, зарегистрировала, подшила, буркнув только:

— Не забудьте, Артём Саныч — на работу двадцать первого!

Артём Саныч рассыпался в благодарностях, за что на него ещё раз сердито взглянули, и он отчалил, стараясь не мешать занятому человеку.

Чувствовал он… Глубочайшее удовлетворение.

Отлично он сыграл обычного человечишку: с его крохотными банальными желаньицами, приземлёнными мечтаньями и хиленьким здоровьицем с расшатанными и расшалившимися нервишками…

Его подлинную сущность — зреющего глубоко внутри Посвящённого — не заметил никто!

Да он уж позаботится — чтоб никто и не узнал, когда придёт его час!..

А пока продолжим игру в обывателя — примерного работника и семьянина.