— Да!.. — голоса были слышны негромко, но за всех высказался диспетчер, — Джо, видим отлично! Вот это да! Цилиндр! И там всё исчезает! — и, спустя небольшую паузу и нового гула голосов, — Джо! Ни в коем случае не подходи к границе этой штуки ближе, чем на пару ярдов! Мало ли…
Джо пропустил эти ценные указания, равно как и те, что в большом количестве последовали за ними, мимо ушей. Медленно, осторожно, он подошёл туда, где, как запомнил, был внешний край этого…
Пыль уже осела — ещё бы, без атмосферы всё падает сразу, и только чуть более замедленно, всё из-за того же в шесть раз ослабленной силы тяжести.
Зачерпнув и бросив ещё пару горстей, он очень ясно увидел границу. Прошёл по периметру, чертя в пыли носком ботинка, а затем и углубив получившуюся канавку лезвием аварийной лопатки. Получился круг, чуть побольше двух ярдов в диаметре.
Отрешившись от гула, стоявшего теперь в эфире, Джо выбрал камень побольше. Да, легко можно заметить, что и Эванс что-то здесь подбирал — имелась парочка характерных впадин.
Велев всем заткнуться, поскольку уже слегка раздражали, он, стоя ещё за границей очерченного периметра, стал медленно, и так, чтобы камень был в поле зрения наплечной камеры, вдвигать руку с ним в пределы уже вновь невидимого цилиндра.
Когда камень, по его прикидкам, оказался за гранью, он… Разжал пальцы.
Камень исчез.
Внезапно, без вспышек, кувырканий, или ещё каких-то явлений. Просто исчез.
Молча Джо повернулся и пошёл к своей ракете. Что бы он не думал по поводу случившегося, он держал это при себе. Лавину голосов и эмоций в наушниках он снова игнорировал.
И назад не оглянулся ни разу.
Я сразу понял, что ЭТО такое.
Артефакт, созданный руками внеземных Цивилизаций.
Однако я решил пока не показывать его своему диспетчеру — иначе невозможно будет осмотреть всё это не торопясь, и в спокойной обстановке.
Да и там, куда я вёз детали автоклава, на базе Циолковского, прекрасно обойдутся без них ещё пару часов. Если не дней, или недель. Пищевые концентраты в трюме надеюсь, тоже не испортятся.
Однако мне пришлось сесть подальше, чтоб не угодить во всё ещё висящее над поверхностью облако пыли. Нет, воздуха, конечно, на Луне нет, так что более-менее крупные обломки уже попадали вниз. Но вот мелочь всякая упорно цеплялась за те пары и газы, которые всё-таки остаются у самой поверхности даже такого мелкого небесного тела, как любимый спутник.
Вспышка от взрыва метеорита, конечно, поразила: наблюдать её так близко, и практически с самого начала — захватывающее зрелище. Жаль, что здесь не как у Лукаса в «Звёздных войнах» — при взрывах ничто не бабахает… Но — красиво. Этого не отнять.
Трещины куда чётче проявились позже — когда пыль уже осела на поверхность.
Пришлось попридержать язык-то, и сказать диспетчеру лишь самое необходимое: ведь нужно хоть как-то оправдать моё будущее опоздание. Безопасности здесь, у нас, придаётся первостепенное значение. И это — правильно. Нет ничего ценнее, чем человеческая жизнь. А здесь, в чудовищно враждебной всему живому внеземной среде, это ощущается столь остро, что…
Словом, я сказал, что хочу осмотреть место падения.