Вовремя.

Едва я разбил о решетку кувшин с обычным светильным маслом, послышался топот марширующих лапок. Топот и хруст. Золотые жуки спешили на бой. И смело шагали по обугленным панцирям павших собратьев.

В-В-В-У-Х!

Дыра с яростным гудением втягивает в себя пламя. Я спешно сбиваю огонь со стены – где горящее масло стекает к заваленному горючим мусором полу. Пожара не допускаю. Перед глазами мельтешат строчки опыта. Я получаю уровень. Ползун тоже не спит.

Не успеваю перевести дух, а из дыры уже слышен топот нового боевого отряда.

Дайте передохнуть! Составить план! Мечусь как обожженный хомяк в пылающем колесе обозрения!

– Ур!

Что там?

Ползун в порядке. Из облюбованного им гнезда свисает уже целый шмат красного студя – слим отъедается со скоростью опары замешанной на атомных дрожжах.

У меня остался кувшинчик масла. Но приберегу его на потом. Я примерно оценил происходящее.

Из первой дыры поступает непрерывный поток жуков первого уровня. Непрерывный мощный поток. Но с их слабыми уровнями они просто чипсы под ногами – хрустят, крошатся, приводят к ожирению слимов.

Вторая дыра периодично выплевывает отряды жуков уровнем посолидней. Тут речь уже о бронированных хитином монстрах уровнем не ниже тридцатого.

Регулярные элитные отряды. Тяжелая пехота. Прикрываемая шелестящей массой пушечного мяса. Будь все по задуманному – подвал сейчас кишмя кишел бы жуками и попробуй разбери, где тут элита, а где мелочь недостойная удара. И жуки крайне огнеопасны. Они вспыхивают и сгорают как порох. Они топливо сами по себе. И вроде бы это огромное преимущество – сжечь их! Сжечь их заживо! Спичку мне, камрады! Но пасаран! Вива ля барбекю! Мас газолина пор фавор!

Вот только…

Преимущество оборачивается боком, если жуков целая тьма, а мы заключены в небольшой комнате, заваленной мусором. Я сейчас не на гладиаторской арене. Нет. Я новогодняя курица. Меня уже напичкали ложью, заманили в еще не разогретую духовку, сейчас накачивают сюда живой хрустящий гарнир и ждут, когда я сам зажгу спичку.

Я уже это сделал – провел две огненные атаки. И сумел пройти по грани между ревущим пожаром и контролируемым боевым приемом. Прикончил врагов. Выжил сам. Сохранил жизнь питомца – хотя Ползун и так стоит намертво. Живая зубастая баррикада.