— Клянусь. — Легин перекрестился. — Йон, я не знаю, почему он так сделал. Я думал, он вам объяснил. Теперь ты понимаешь, почему я так торопился его перехватить?

— Наверное.

Постояли, помолчали. Солнце припекало. Молча двинулись вглубь каменного лабиринта — к своим…

После скудного завтрака Клю заявила, что она тоже хочет помыться. Легин посмотрел на часы регистра и сказал, что, по его мнению, еще около часа у них есть и Клю вполне может идти, только пусть Йон ее поохраняет.

Йон и Клю ушли в лабиринт скал и долго целовались там; потом они вышли к морю, и тут из-за камней появился Реми.

— Йон, — сказал он. — Я хочу с вами поговорить.

— Я тебя очень внимательно слушаю, — отозвался Лорд.

— Клю, отойди, — мрачно сказал Реми.

— Que"s que c"e tu veuz-encor, — задорно ответила девушка.

— Je tu prie. Clu, je tu prie, comprenai-tu? Je lui doi questionne de quelque-choz. Clu!

Клю нахмурилась.

— Тогда оба отвернитесь! — Она быстро направилась к воде, шумно разбросала одежду и, показав язык спинам Реми и Клю, забралась в промоину с теплой водой.

— Йон. — Реми стоял хмурый, опустив голову, и вдруг схватил Лорда за руку — тот даже вздрогнул. — Йон, у нас с сестренкой теперь никого нет. Поэтому скажите мне — только честно. Что у вас с ней? Скажете?

Йон глубоко вздохнул.

— Реми, я ее люблю.

Йон взглянул в лицо мальчику. Тот кусал губы.

— А она?

— Спроси ее. Мне кажется, что она тоже меня любит.

— Йон… вы понимаете… вы первый посторонний человек, которого я вижу больше трех дней подряд. Вы понимаете? — Голос Реми дрожал. — Я ничего не знаю о людях. Я только знаю, что вы мне нравитесь как человек. Сделайте так, чтобы она была счастлива!

Этого уж издерганный событиями последних дней Йон не выдержал. Он схватил Реми за плечи, тот как-то неловко вцепился в комбинезон журналиста, и они — жизнерадостный галактический бродяга, не умеющий не ввязываться во что ни попадя, и лесной мальчишка из самой глубокой глуши в Галактике — обнявшись, повисли друг на друге и зарыдали на два голоса.