«Может ли живой человек не меняться с годами? Не стареть?» – в голове всплыл вопрос Эндрю, и я, зажав уши руками в напрасной надежде, что это поможет заглушить его, тихо застонала.

«Думаю, вы – следующая жертва», – пробасил старческий голос Джона.

«Львенок принесет добычу своему вожаку», – поддержал голос Эндрю.

«Месть, он мстит журналистам», – услышала я собственные мысли.

Я ничего не понимала. Джон и Эндрю вручили мне по два маленьких кусочка от большой картины, думая, что помогают. Но только все запутали. Очень сильно запутали. Я до сих пор не знала, кто он – художественный руководитель театра «GRIM» – и что с ним случилось в прошлом, раз в настоящем он мстит девушкам, работающим в прессе.

– Мистики не существует, – тихо прошептала я. – Мистики не существует. Даже если есть убийца, он серийный маньяк, вот и все. Эндрю – шизофреник. У Джона старческий маразм. Сара, мысли разумно.

От этой мантры меня оторвал телефонный звонок. Достав сотовый из сумки, я с ужасом вспомнила, что в эту самую секунду должна сидеть с Джеймсом в кинотеатре, а не стоять недалеко от психиатрической больницы Бетлем и доказывать себе, что мистики не существует.

– Алло? – беззаботно, как полная идиотка, спросила я. В трубке послышался шум машин. Джеймс стоял недалеко от проезжей части – наверное, рядом с торговым центром, где мы договорились встретиться.

– Сара, что случилось? С тобой все хорошо? – пытаясь перекричать шум машин, спросил Джеймс. – Я тебе звонил, наверное, раз сто! И тишина – ты была вне зоны.

«Черт, в больницах же не ловит связь», – в отчаянии подумала я.

– Джеймс, прости, – застонала я. – Со мной все хорошо. Я заработалась и совсем забыла про нашу встречу.

– Это из-за того актера? – Вдруг на том конце стало тише. Видимо, Джеймс зашел в ближайшую кофейню, чтобы спокойно поговорить со мной. – Сара, почему ты молчишь?

Я стояла посреди улицы Бекенхем, не зная, что ответить на этот вопрос. С одной стороны, работа напрямую касалась Тома и театра, в котором он работал. Но с другой – это ведь совсем другая история. Джон, Эндрю. Не актер Том Харт. Это другое.

«Как объяснить Джеймсу то, что я не могу объяснить даже себе?»

– Ладно, все ясно, – не дожидаясь моего ответа, сказал Джеймс. – Мне пора. Пока.

– Стой, Джеймс, – позвала я в отчаянии.

Я напоминала альпиниста, который болтался на скале, держась за камушек в надежде спастись. Я могла упасть в пропасть. Упасть и… умереть. В голове все еще звучал вопрос Эндрю – нравится ли мне Том. Этот вопрос отпечатался в сердце. И вывести эту метку мог только Джеймс. По крайней мере, в это хотелось верить.

– Что?

– Приезжай сегодня ко мне, – сказала я дрожащим голосом.

– Не могу, завтра контрольная по программированию. В другой раз, о’кей?