И я начал говорить. Едва я произнес фразу «божественная теорема», как Бландин Костелло вздрогнула.

– Так вы знаете про формулу! – сказала она, глаза ее забегали, словно она внезапно испугалась, что нас подслушивают. – Но муж говорил, что никто не знает… Он не хотел о ней говорить! Даже со мной: он никогда не показывал мне саму формулу. Говорил, что…

Она остановилась и села в кресло, чтобы опереться на спинку, словно пытаясь прийти в себя.

– Да, так что он говорил? – выдохнула Катрин.

– О, будете смеяться. Он говорил, что это может принести несчастье. Как проклятие Тутанхамона, знаете, да? Или Отци…

Ты следила за этой историей, нет? В 1991 году в снегах Альп нашли Отци, мумию, и с тех пор шесть человек, которые нашли его, погибли кто от несчастного случая, кто от внешне вполне естественных причин. С тем любителем гор, Гельмутом, во главе.

Я подумал: чтобы проводить параллели с Тутанхамоном и Отци, архитектор должен был немного спятить.

– Хотите сказать, что другие люди до него открыли формулу и все они мертвы? – прошептала Катрин.

Бландин Костелло покачал головой.

– Я не знаю. Открытие насчет Бога он сделал не больше шестнадцати-восемнадцати месяцев назад. Может быть, он искал отговорки, чтобы не говорить о нем, учитывая то, как были приняты его предыдущие открытия… Знаете, он двадцать пять лет стучался во все двери. Хранители Версаля, понятное дело, министр культуры, политики в Париже, пресса, журналисты – никто не принимал его всерьез.

– После открытия лестницы ничего не изменилось?

– Ни капли. Поверьте, понадобилась бы настоящая революция, чтобы эксперты посмотрели по-новому на свой Версаль. Они считают, что знают его наизусть просто потому, что придирчиво изучили счетные книги.

– Счетные книги? – спросил я, боясь, что неверно ее понял. – Что именно вы имеете в виду, Бландин?

Катрин ответила вместо нее по-английски:

– Французские историки восстанавливают историю Версаля, опираясь на записи затрат, потребовавшихся на постройку и реконструкцию дворца и садов. Кольбер, премьер-министр Людовика, вел точный и подробный учет. Так что можно узнать, как день за днем здесь подрезали боскет, там пересаживали деревья…

– Но проблема в том, – продолжила по-французски Бландин, – что стройка, не указанная в книгах, автоматически признается несуществовавшей!

Она начала постукивать пальцами по подлокотнику кресла, как бы призывая меня в свидетели.

– Даже после открытия лестницы они делали вид, что Мишеля не существует! Во всяком случае, так я считала до сих пор. Потому что потом мне показалось, что дело приняло совсем другой оборот.

Бландин Костелло наклонилась назад и показалась внезапно более хрупкой в своем большом ивовом кресле. Она продолжила:

– Я ни в чем не уверена. Между тем… Мишель регулярно работал на общественных стройках, но в течение десяти лет после этого не получил ни одного государственного заказа. Большинство заказов, которые, по логике вещей, должны были попасть к нему, ускользнули из-под носа. – Вдова съежилась в кресле: – Это подорвало его здоровье. Три года назад у него усилились головные боли. Но опухоль обнаружили только год назад. Затем все развивалось очень быстро…