Кир оставил послание, но так тонко и ненавязчиво, что отыскать его оказалось весьма сложно. И только сегодня, когда Аврора заговорила о вражде Секты и мятежников, Лили вспомнила, что видела старинную книгу об истории двух враждующих кланов, которую забросили на дальнюю полку.

Едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Лилия дошла до библиотеки, нашарила рукой на стене выключатели, и люстры с еле слышным треском медленно разгорелись. Взгляд тут же упал на пустую полку, где Лили видела книгу, и она нетерпеливо подбежала к ней.

– Слава богу, – с облегчением выдохнула Лили, когда нащупала увесистый том.

«Орден и Секта. Противостояние». С первого дня все крутилось вокруг них, а значит, на них и должно закончиться. Лили села в кресло возле потухшего камина и раскрыла книгу на коленях. Она не беспокоилась, что пыль осядет на темную ткань юбки и будет выделяться белесыми пятнами. Взгляд заскользил по знакомым фразам. Страница за страницей. Но ничего странного Лили не видела. Пока… От неожиданности она вскрикнула и ткнула пальцем в букву, обведенную в чернильный кружок. Ч. На следующей странице она заметила еще Р и Е.

Мозг лихорадочно думал. Какие еще были послания Кира? Надпись на картине с его первой женой и Аделаидой – девизы Секты и Ордена – явная отсылка к книге. Дальше. Слова на портрете самого Кира – иногда судьба меняет добро и зло местами. И цифры на семейном кольце Феликса – 854-959.

Цифры! От озарения Лили тяжело дышала, но не позволяла себе расслабиться ни на минуту. Она выкинула одинаковые цифры и расставила их по возрастанию. Поменяла местами! 4,5,8,9.

Пальцы дрожали, когда Лили пролистала нужные страницы и нашла все выделенные буквы. На пятой и девятой странице их было по две. Минута размышления, и она захлопнула книгу.

Лили чувствовала себя первооткрывателем, ведь она сделала то, что потомки Кира не смогли сделать за сто лет. Или же не пытались. Она разгадала и поняла, где искать ответ.

Нужное слово: чердак.

Лилия встала с кресла и едва не упала. Ноги, как последние предатели, отказывались слушаться. Скорее от потрясения, что все оказалось так просто. Словно Кир сам хотел, чтобы его послание нашли.

Она шла по длинному коридору, затем поднималась по путаной лестнице, и чисто интуитивно понимала, где свернуть, где отыскать нужную дверь. Пока не остановилась перед узкой лестницей с маленькими ступенями, которая круто поднималась вверх. Лили нерешительно шагнула назад. Промелькнула мысль, что лучше позвать Феликса. Но что, если она ничего не найдет на чердаке? Что, если тайник Кира давным-давно отыскали, и теперь там пусто… А ответы навсегда затерялись в веках.

Она расправила плечи и ступила на первую ступень. Все в этом мире имело значение. И то, что Лили оказалась здесь в эту минуту, тоже играло свою роль.

Ступеньки натужно скрипели при каждым шаге, стонали от усталости нести бремя старых тайн. И когда Лили зашла на площадку перед дверью, они успели рассказать ей свою печальную историю забытых вещей. Чувство дежавю неожиданно захлестнуло Лилию, и она схватилась за ручку двери, чтобы не упасть. Грудная клетка сжала сердце. Когда-то давным-давно она так же поднималась по лестнице на мансарду, которая хранила свои тайны. Это было словно в другой жизни. Там была другая Лилия. Молодая, наивная и верящая в сказки[4].

Она выдохнула и открыла дверь. Чердак дыхнул на нее запахами ветхости и пыли. Узкая, прямоугольная комната напоминала беспорядочное нагромождение вещей, которые в страхе прятались за белыми простынями. Круглые окна запылились и пропускали свет весьма неохотно. Но слава богу, этой тусклой подачки хватало, чтобы разглядеть помещение.

– Слишком поздно.

Лили обернулась на грустный шепот и увидела Аделаиду. Маленькая девочка стояла в дальнем углу возле раскрытого комода. Такая крохотная, красивая и… неживая.

– Почему ты хотела, чтобы Аврора выпрыгнула из окна в детстве? – пропустив слова Аделаиды мимо ушей, выпалила Лилия.

Девочка поморщилась и скрестила на груди руки:

– Я вовсе не хотела, чтобы она прыгала. Мы поссорились. Я заставляла ее уехать, потому что дом мог ощутить родную кровь. Но она не слышала меня. Тогда я со злости сказала, что пусть сразу выпрыгнет из окна, чем будет мучиться потом. Откуда мне было знать, что она послушается, – зло бросила Аделаида.

Она говорила, как взрослая. Облик белокурой малышки запросто обманывал. Взгляд у призрака был гораздо взрослее.