Снег напоминал порошок. Белый, неестественный, словно его насыпали специально по случаю похорон. Даже холод не ощущался. Или же Лили потеряла способность чувствовать.

Похороны Артура проходили в гнетущей тишине. Никто не рыдал, не выл, не бился в истерике. Его отец не шевелился, устремив немигающий взгляд на гроб, где лежало изуродованное тело единственного сына. Бледный, увядающий, он сливался с молчаливой толпой скорбящих. Мать в полуобморочном состоянии явно перепила успокоительных и не понимала, где находится. Не понимала, что ее мальчик погиб в автокатастрофе. Его искореженную машину нашли на дне обрыва. Не справился с управлением на горной дороге. Официальная версия звучала так неубедительно, будто надсмехалась над теми глупцами, которые рискнут поверить.

Лилия плотнее запахнула плащ и впервые ощутила, что замерзла, когда еле разжала пальцы. Феликс стоял впереди нее, чуть поодаль, ссутулившись, как подбитая птица. Он словно обособился от окружающих и всем своим видом говорил: я не с вами. Я вообще не понимаю, что здесь делаю. И лишь Аврора горела, как солнце. Выделялась ядовитым рыжим пятном среди грязно-серой массы. Траурный черный цвет только сильнее подчеркивал ее образ, а лукавая улыбка пусть и не показывалась на губах, но таилась в лучистых глазах.

Лили облизала пересохшие губы, вглядываясь в горделивый профиль девушки. Но ничего не напоминало о той несчастной, которая погибала на глазах. И ни единого намека на женщину, убитую горем.

Когда похороны подошли к концу и люди выстроились в цепочку, ведущую к гробу, чтобы проститься с усопшим в последний раз, Аврора развернулась и направилась к машине. Ее маленькие туфли оставляли на тонком снегу мокрые следы. И Лили не выдержала.

– Ави, – она подбежала к девушке, застывшей возле черного «Кадиллака», – что с тобой?

– Со мной все в порядке, – таким ледяным тоном ответила Аврора, что Лили прошиб пот.

– Но Артур… Он же был твоим другом. И я думала, вы любили друг друга, – жалким голосом добавила она.

– Любили? – Губы Ави скривились. – Не думаю, что это верное слово. Артур Тишин был сектантом, к тому же из рода Орфелиуса. Многие знают, что мужчины из их семьи веками возглавляли Секту «Просветленных». А вот наш род когда-то состоял в Ордене «Мятежных сердец». Так что ни о какой любви не может идти и речи. Ненависть – так будет правильнее! – торжественно закончила девушка.

Лили отшатнулась от нее и почувствовала тяжелую ладонь на плече. Позади стоял Феликс, напряженный, как струна.

– Что за бред ты несешь, Ави? Артур никогда не был сектантом, и откуда тебе знать, что Орфелиусы возглавляли Секту? Ты сошла с ума! – Злость отравляла морозный воздух, заставляла вибрировать легкие от каждого вздоха. – Хотя бы ради вашей дружбы сделала бы вид, что тебе не все равно!

– Я не могу притворяться, Феликс, – процедила Аврора. Ее серые глаза сузились, и взгляд прожег в груди Лили дыру. – Я ненавидела Артура и рада, что он сдох. И я ненавижу тебя, Лилия. Надеюсь, тебя постигнет та же участь.

Последнее слово оборвалось пощечиной, которую Феликс нанес сестре. Аврора пошатнулась и оперлась о машину. Дрожащими пальцами прикоснулась к опухшей щеке. На мгновение ее глаза прояснились, и в них отразилась запуганная маленькая девочка, но лишь на мгновение. Почти сразу они вновь потемнели, налившись яростью.

Лили испуганно обернулась и заметила, что многие наблюдали за семейной склокой с явным удовольствием. Люди наслаждались чужой болью как энергетические вампиры.

– Феликс, мы привлекаем внимание, – тихо прошептала Лили мужу.

По воздуху закружились снежинки. Они красиво переливались, напоминая, что жизнь продолжается. Люди рождаются и умирают испокон веков. И никто не может нарушить этот ритм.

– Садись в машину, Аврора, – приказал Феликс. – Мы едем домой, где ты соберешь вещи и немедля отправишься в провинцию. С меня хватит.

Ави приоткрыла губы, намереваясь высказать брату в лицо все, что думает, но лишь поджала их и нырнула в темноту «Кадиллака». Лили тихо выдохнула. То, что происходило с семьей Феликса, не просто так, и, кажется, она догадывалась, где искать ответы.