— Что ты хочешь сказать?

— А ты не понимаешь, да? — продолжал он. — Ты не можешь победить. Смотри!

Он схватил стакан, наполовину наполненный соком лайма, и грохнул им об стол так, что жидкость расплескалась по столу, а мелкие кусочки стекла разлетелись по полу.

— О черт! — вырвалось у меня. — Что, по-твоему, ты сейчас делаешь?

— Смотри, — повторил он, сел и стал крепко сжимать разбитый стакан в руке. — Я всегда одерживаю победу. Я могу выдержать то, что ты не можешь.

— Какого черта…

— М-м-м? — улыбнулся он мне, хотя и побледнел.

— Ты сумасшедший, Боже!

Я схватила его руку, сжатую в кулак, и попыталась разжать пальцы. Между пальцев выступила кровь и стекала на запястье.

— Ты должна попросить меня, чтобы я остановился.

— Ты чертов безумец!

— Попроси меня прекратить это.

Я смотрела на кровь, хлынувшую из руки. Услышала, как входная дверь открылась, как шаги Кэрри направляются к нам. Она начала с извинений за свое бурное поведение, потом остановилась и стала дико кричать. Брендан продолжал улыбаться мне. По лбу струился пот.

— Прекрати, — взмолилась я. — Прекрати!

Он разжал руку и стряхнул осколки на стол. Кровь лужицей собиралась на вытянутой ладони и уже стала стекать па стол.

— Вот тебе, — сказал он перед тем, как выйти из комнаты.

В больнице Брендану наложили двенадцать швов и сделали прививку от столбняка. Ему забинтовали руку и велели принимать парацетамол каждые четыре часа.

— Что случилось? — спросила Кэрри уже в десятый раз»

— Несчастный случай, — солгал Брендан. — Глупо, а? Но вины Мирри здесь нет. Если кто и виноват, так только я.

Я открыла рот, чтобы что-нибудь сказать.