Что касается самого Харпера, он намекал, что пишет книги и издает их под псевдонимом. И его стали постоянно останавливать в школьных коридорах и спрашивать, не он ли на самом деле тот или другой писатель.

Берджесс помолчал, Бейли снова подала ему стакан воды.

— А про то, что я натворил в четыре года, знала вся округа, но вместо того чтобы скрывать это, Харпер написал обо мне такую статью, что никто не мог удержаться от слез, читая ее. Он изобразил, как тяжело мне жить под бременем страшной трагедии, как я ежесекундно страдаю. В тот день, когда была опубликована статья, распродали больше экземпляров газеты, чем в любой предшествующий, и с тех пор на моих вещах никто не писал «убийца».

Он замолчал, а Бейли вдруг поняла, что он измучен. Его кожа приобрела сероватый оттенок. Жестом Бейли показала Мэтту, что им пора уходить. Он кивнул, однако самый главный вопрос пока оставался без ответа.

Мэтт сделал глубокий вдох.

— У Джеймса Мэнвилла был один важный документ, и он сказал, что оставил его человеку, которому доверяет, как никому другому.

Берджесс улыбнулся.

— Значит, матери Фрэнка, Марте. Она вырастила Люка.

У Бейли упало сердце: ей представилось, как бумагу выбрасывают вместе с другими вещами умершей старухи.

— Спасибо, — произнесла она и переглянулась с Мэттом, стараясь не выдать разочарования. — Думаю, мы отняли у вас слишком много времени. Лучше мы пойдем.

— Да, я устал, — подтвердил Берджесс, — но это приятная усталость. Теперь мне полегчало.

Бейли взяла сумку и приготовилась уйти, но не удержалась от последнего вопроса.

— Почему вы сначала женились на Вайолет, а потом бросили ее?

— По множеству причин. У меня остались друзья в Калифорнии, один из них жил за городом. Однажды, когда мы встретились, он сказал: «Скажи, Бердж, когда ты с кем-нибудь спал в последний раз?» Я и опомниться не успел, а он уже звонил какой-то проститутке, уверяя, что она — высший класс. Я был не против, пока друг не заявил, что останется и посмотрит, и я сразу уехал. А через две мили от его дома увидел стоящую на обочине девчонку. Ее побитая старая тачка заглохла. Я сразу понял, кто она. Я знал, что когда она доберется туда, куда едет, ничего хорошего ей не светит, мне стало стыдно, и я помог ей починить машину.

Все время, пока я ковырялся в моторе, она притворялась юной и невинной и рассказывала, как у себя на родине пела в церковном хоре.

И хотя я видел, что каждое ее слово — ложь, она мне понравилась. Более того: я понял, что ей нужна моя жизнь. Не я сам, а моя жизнь. И это было странно: не так-то много найдется симпатичных девчонок, готовых выйти замуж за торговца лесом и поселиться в глуши.

Берджесс сделал паузу и улыбнулся.

— Вдобавок мне понравилась мысль привезти в Кэлберн проститутку. Привезти и представить моему старику как сноху. А если у нас с Вайолет появятся дети… — Берджесс слабо улыбнулся. — Словом, перед смертью отца я собирался рассказать ему немало интересного.

— Вы любили ее? — спросила Бейли.

— Точно так же, как она меня. Не поймите превратно: мы с Вайолет нравились и подходили друг другу.