События этого хронологического периода воспринимаются нами как трагедия, поэтому не прекращаются исследования причин и обстоятельств, их породивших. Называются многие из них: политические, экономические, ошибки государственных деятелей, международные заговоры и др. Но существует «причина всех причин». Она кроется в закономерном снижении пассионарного уровня этноса. В этом отношении XIX век является переломным, позитивные события чередуются с негативными. На общем фоне продолжения снижения пассионарности, выражающейся в катастрофах русско-японской, Первой мировой войны, возникают всплески – революции и победа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. Эти события для судеб нашей страны имели определяющее значение. Попытаемся разобраться с их причинами с точки зрения теории пассионарности.

Любой этнос является дискретным, и в нем можно выделить слои населения, развивающиеся качественно по общим, но количественно по отличающимся закономерностям. Славяне Русского Севера, центра страны и южных степей существенно отличались друг от друга. Локальными образованиями, определяющими численность населения, являлись деревни. Для того чтобы приступить к рассмотрению этого вопроса, необходимо учитывать гумилевский постулат, что ход и последствия событий в обществе определяются процессом этногенеза. Следовательно, мы должны обратить свое внимание на его особенности в русской деревне. Для этого вспомним, как происходило ее формирование.

Русские деревни возникали как результат миграции славян на рубеже раннего и позднего средневековья [11]. Переселение осуществлялось родами или родоплеменными ячейками. Поэтому деревня формировалась в виде относительно замкнутого мирка. После ухода пассионариев в них оставался гомогенный состав населения. Дальнейшее развитие осуществлялось на низком пассионарном фоне, способном лишь создавать «починки» на малоудаленных от материнской общности расстояниях генетически с тем же составом населения. При этом надо отметить, что имели место вливания сторонних индивидуумов в виде приходов женской составляющей из соседних деревень и единичных подселенцев. Но это происходило не «как правило» и на ограниченном участке территории, характеризовавшемся идентичностью состава контингента. Поэтому исходный этнический костяк сохранялся. Большие расстояния между поселениями на бескрайних просторах Восточной Европы приводили к относительной изолированности деревень, что препятствовало расширенным межрегиональным контактам субэтнических групп. На кладбищах глубинки часто присутствуют всего лишь несколько фамилий, а иногда только две при единичных вкраплениях посторонних. Это говорит о том, что веками шло кровное смешение, инбридинг.

До середины XIX века русские деревни находились в относительно стабильном состоянии, перемежавшемся то «пугачевщиной», то «разинщиной». Но наступил «Юрьев день». С отменой крепостничества крестьяне получили свободу передвижения. В поисках лучшей жизни начались миграции народных масс. Они затронули в первую очередь пассионарный слой населения. Переезжали в другие деревни, необжитые места, где была свободная земля. Значительный поток направился в город, где сформировался рабочий класс и обслуга. Этот процесс сопутствовал вымыванию остатков деревенских пассионариев, а новые не возникали. Как результат – общая индифферентность, редкие случаи неповиновения, а впоследствии вырождение и тотальный алкоголизм.

Славяне формировались на окраине античного мира, вдали от развитых цивилизаций Греции и Рима, поэтому приток прогрессивных решений в эти места был ограничен. Навыки в области хозяйствования, внесенные еще кельтами, не получили активного развития. Последующее отселение на восток не привело к встрече с прогрессивными сообществами, поэтому обогащения технических арсеналов не произошло. Появившиеся в IX–X веках южные собратья славян хотя и побывали в контакте с развитыми цивилизациями Византии, но нового уровня не привнесли. Наоборот, на Балканах они насаждали собственные варварские методы, основанные на традициях родины. Последующее проживание на огромной территории Восточной Европы с низкой плотностью населения способствовало изоляции коллективов и обуславливало низкую интенсивность контактно-обменных процессов. Складывалась атмосфера неукоснительного следования патриархальным традициям. Новое пробивало себе дорогу с большим трудом. Место на задворках Европы только усугубляло эту ситуацию.

В населении любой страны можно выделить социальные слои, например сословия, возникшие одновременно с государственными образованиями. Наиболее узкими являются высшие: аристократия, дворянство, духовенство, буржуа. Более широки мещане, интеллигенция, наиболее крупные – рабочие и крестьяне. Они также дифференцированы по территориям, тем не менее принадлежность к ним четко определена. Подобная ситуация была характерна и для России.

Согласно традициям, браки осуществлялись преимущественно внутри сословной группы. Какие последствия может иметь этот факт с точки зрения теории пассионарности? Не только весь народ, но и каждая сословная (или локальная) группа характеризуется гетерогенностью генофонда. Чем он выше, тем больше вероятность контакта разнополых особей, обладающих отличиями в наследственности. Следовательно, в узкой группе существует ограниченный набор генетических комбинаций, поэтому такие системы характеризуются более высокой гомозиготностью. В результате вероятность появления особей с пассионарными признаками снижается [37]. Поэтому узкие социальные прослойки всегда будут находиться на низких пассионарных уровнях. И, наоборот, в широких слоях существует более высокая гетерогенность, приводящая к возникновению гетерозигот. В этих условиях повышается степень вероятности появления личностей с пассионарными признаками. Интенсификация миграционных обменов между территориями только стимулирует этот процесс.

Социальная дискретность предопределяет состояние, когда низшие слои общества всегда являются более пассионарными, чем высшие. Весь вопрос состоит в том, насколько велика разница этих уровней и насколько будут конфликтовать фазы, в которых они находятся. Если пассионарная разница будет выше критической, то возникает состояние «верхи не могут, а низы не хотят». А верхи действительно не могут, поскольку находятся на низших фазах, им чужды идеи общественного и превалируют идеи личностного. Результат единственный – конфликт.

Именно такое положение сложилась в России начала прошлого века. Идеи пророков коммунизма существовали и ранее, но до поры до времени они не находили благоприятной почвы.

Когда наступил перелом в ходе этого процесса и в чем заключаются его причины? Для этого представим основные пассионарные события в несколько иной форме, позволяющей определить их периодичность (рис. 12). При этом с целью усиления наглядности некоторые события с близкими датами были намеренно опущены или внесены новые. Можно легко вычислить, что с 1-й по 7-ю точки периодичность составляет 75 лет, а с 7-й по 13-ю – 25 лет. Перелом приходится на середину XIX века. Причину не следует искать в рассматриваемом ряду событий, они определяются общей закономерностью. Это была некая сторонняя акция, носящая характер привнесенного возмущения, после которого пассионарные проявления увеличили свою частоту в три раза. Они стали проявляться каждые 25 лет, то есть каждое поколение, в то время как ранее это происходило каждые три поколения.

Рис. 12. Периодичность пассионарных событий в России. 0 – Ледовое побоище; 1 – Куликовская битва; 2 – Великое Угорское стояние; 3 – взятие Казани; 4 – изгнание польских захватчиков Мининым и Пожарским; 5 – Полтавская битва; 6 – война 1812 года; 7 – присоединение земель Кавказа и Бухары, взятие Шипки; 8 – революция 1905 года; 9 – революция 1917 года; 10 – Великая Отечественная война; 11 – несостоявшийся послевоенный всплеск (если мы его опустим, то результат мало изменится); 12 – путч и начало реформ 1991 года; 13 – текущий пассионарный всплеск 2010–2040 годов

В 1861 году произошла отмена крепостного права. Получившие свободу передвижения крестьяне стали переселяться в города и сформировали класс рабочих, а также прослоек обслуги, приказчиков, подмастерьев. С 1897 по 1916 год только из центра на периферию было переселено 5,2 млн чел. [96]. Эта цифра не учитывает миграцию в центре страны. В города из деревни с мест различного предыдущего обитания переезжали особи, обладающие различной генетической наследственностью. В этой обстановке резко ускорилось продуцирование пассионариев. Первым проявлением назревающей напряженности стало движение народовольцев, приведшее к убийству царя. Но это был только пролог, далее последовала революция 1905 года, произошедшая через 44 года (почти два поколения) после отмены крепостного права. Подъем был не столь высок, и она захлебнулась. Но это было только начало. В период с 1911 по 1913 год, согласно «Своду отчетов фабричных инспекторов», число стачек возрастает почти в десять раз, а политических манифестаций – в сто раз [97]. К 1917 году волнения в низах нарастают, а в верхах прогрессирует деградация.

Молодое тело рабочего класса будоражили внутренние токи, оно разрывалось от бурлящей энергии. Сознание было затуманено хмельным напитком свободы. Томила жажда действий, хотелось разрушать и создавать одновременно. Чувство было неосознанным, и мотивы его не были ясны. Оно ассоциировалось то с благородным порывом, то с ухарством, то с героизмом, то с вандализмом, то с жертвенностью, то с предательством, то с подвижничеством, то с кощунством. «Народ, попавший во власть революционной стихии, теряет духовную свободу, он подчиняется роковому закону, он переживает болезнь, имеющую свое неотвратимое течение, он делается одержимым и бесноватым. Не люди уже мыслят и действуют, а за них и в них кто-то и что-то мыслит и действует. Народу кажется, что он свободен в революциях, это – страшный самообман. Он – раб темных стихий» (Н. Бердяев). Это и есть пассионарность.

Дальнейший ход развития событий нам известен и не нуждается в изложении. Хорошо обученная, грамотная, вооруженная до зубов, но лишенная пассионарного запала Белая гвардия была разгромлена армией необученных, безграмотных, полуголодных рабочих и крестьян. Та же судьба постигла и «14 держав». Пассионарные революционеры без тени сомнения жертвовали собой ради коммунистической идеи, абсолютно не сомневаясь в ее правоте, хотя основная масса вряд ли понимала глубину замыслов создателей, если вообще была с ними знакома. При столь высоком накале необходимость в этом отсутствовала. Знания и расчет подменяли приверженность лозунгу, трудностей не существовало. Пассионарность была несколько притушена в ходе Гражданской войны – в таких событиях в первую очередь выбывают жертвенные личности.

Свобода передвижения стимулировала также ротацию внутри сельского населения. Однако по своей амплитуде происходящие явления значительно уступали аналогичным процессам в городе. Частенько все заканчивалось кратковременными мятежами, бунтами и погромами. Так, с 1907 по 1913 год было зафиксировано 16 разгромов имений и 6 убийств помещиков. Основная масса конфликтов возникала из-за порубки деревьев, потрав, захвата участков. Причем явной динамики в течение семи лет не зафиксировано [97]. И это на такую огромную страну, когда рабочая масса находились в интенсивном брожении. Революционный процесс вели рабочие, крестьянская масса являлась ведомой и действовала в основном по принципу «а мы как все».

Маховик субаутбридинга, запущенный в 1861 году, несмотря на потери в революционный период, продолжал работать. Пассионарность сохранялась высокой вплоть до 1941 года. Поэтому в Отечественной войне наблюдалось явление массового героизма, жертвенности и патриотизма. Идею даже не надо было насаждать, она была и без того ясна – «борьба с врагом до победного конца». Она временно заменила лозунг «строительства светлого социалистического будущего».

Интересно, что отмена крепостного права в XIX веке произошла и в Германии. В этот же период Пруссия начала объединять вокруг себя германские курфюршества. Второе поколение немцев «заварило кашу» Первой мировой войны, они же первыми подхватили идею русской революции и попытались воспроизвести ее у себя. Несмотря на поражения, пассионарный костер не погас, нужна была лишь идея. И гитлеровская пропагандистская машина подбросила в него гениальное топливо – арийская исключительность германцев, несправедливо обделенных исторической судьбой. Вывод напрашивался сам собой: необходимо срочно восстановить справедливость и завоевать достойное место под солнцем недооцененным арийцам. Выбор методов при этом роли не играл. Столкновение народов, находящихся на пассионарном всплеске, имеет только один результат – войну. Повод всегда можно было найти – «Убили, значит, Фердинанда-то нашего» (Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»). В порыве противоборствующим сторонам отказать было нельзя. Результат определила совокупность уровня пассионарности и материальных ресурсов.

Программа индустриализации, принятая после Гражданской войны, привела в движение с 1926 по 1939 год 18,7 млн чел. сельского населения [96]. Их потомки стали «детьми войны» со всеми выпавшими на их долю тяготами и жертвами. Самые молодые успели поучаствовать в боевых действиях, другая часть проявила себя разве что трудовыми победами при строительстве коммунизма. Рядом не было их старших братьев, оставшихся на полях войны и лагерях ГУЛАГа. В результате произошел демографический провал, и послевоенное поколение не было сформировано в полном объеме. Поэтому у их потомков пассионарный всплеск в 1960–1970 годах не состоялся. Он слабо проявился только при борьбе с путчем и в событиях начала реформ 1991 года. Вклад пассионарно настроенного населения в крушение советского режима безусловен.