Необычный финал для страшной сказки. В живых осталось только зло. Красивое, утонченное, но жестокое и кровожадное. Императрицу не смогли сломать проблемы, печали, тревоги и бесхребетность собственного сына. Найдя ему подходящую дурочку жену, она спровадила на тот свет и их, вырастив из внука настоящего жестокого тирана, который и присоединил северные рубежи к империи. Вдохновленный примером собственной бабки, он сам очаровал принцессу королевства Герции. Та, словно заколдованная, сама предала всю свою семью, отдавая народ в руки красавца императора.
Вот так три страны погибли под управлением моей семьи, и сейчас, спустя столько веков, тяжело назвать нас с императором родней. Но все же кровь – не вода, она со временем не растворяется. И мне было страшно, ведь даже за столь призрачный шанс добраться до власти многие люди готовы рискнуть не только жизнью, но и целыми народами.
Я же этого не желала, лишь хотела, чтобы на меня обращали как можно меньше внимания, мечтала стать незаметной. Вдова – лучший из возможных вариантов, мало ли с кем и как я поступила. Поэтому меня и обходили пятой дорогой, хоть и не могли доказать мою причастность к гибели престарелых мужей. Это необычное звание было моей броней и защитой, гарантией моего права на жизнь.
Но выстроенная мною надежная крепостная стена осыпалась мелкими осколками, стоило ярко-голубым глазам Бореальда взглянуть на меня. Я не могла дать ответ, что это: любовь, привязанность или колдовство? Эти прекрасные глаза заставляли меня терять разум, забывать об осторожности и слепо доверять их обладателю. Без раздумий выкладывать блондину всю правду, не требуя взамен ничего. Я сама не знала о нем даже полуправды. Единственное, что мне оставалось, это слухи и сплетни, которыми полнились не только южные земли, но и вся огромная империя Эмар. Что творилось в самой столице, я боялась даже представить.
Вот опять я слишком сильно ему доверилась, слишком многое рассказала. Даже не особо сведущий в истории нашей империи человек сможет понять, что я не договорила о многом. И теперь мне оставалось только молиться богам, чтобы со стороны герцога этот допрос был лишь следствием праздного любопытства, а не серьезной заинтересованности.
По полу бродили непонятные тени, а я продолжала лежать и погружаться в темную пучину переживаний. На сердце с каждым новым ударом часов становилось все тяжелее и тяжелее. Хотелось, как в детстве, спрятаться в шкаф и разрыдаться от отчаяния. Но сейчас я не могла себе этого позволить, ведь я – высокородная герцогиня с южных побережий, что подумают другие о глупой выходке? Если собственное лежание на полу я еще могла объяснить дурнотой и обмороком, то истерика не оправдывалась ничем.
Вот и приходилось просто лежать и пытаться успокоить собственные расшатавшиеся нервы. Да что этот блондин со мной сделал? Я прежде молодых мужчин боялась как огня, а с ним в одной карете ехала и даже целовалась!
Дожила, Евангелина, уже расстраиваешься из-за мужчины, да еще и ревнуешь его к деревенской прислуге! Скоро вообще на шею бантик повесишь и пойдешь себя дарить. Нет! Хватит! Собралась и взялась за работу! Нужно понять, как выкрутиться из сложной ситуации: и заказ императора не выполнить, и его монаршего гнева избежать.
Но не успела я подняться с пушистого ковра, как дверь резко стукнула о стену, и в мою комнату ворвался злой Бореальд. Впрочем, он тут же затормозил, увидев меня лежащей на полу.
Правильная мысль пришла неожиданно, я прикрыла глаза и замедлила дыхание. Хоть тут пригодился навык мгновенно притворяться спящей, спасибо всем мужьям за него.
– Евангелина, вам плохо? – герцог резко приподнял меня и встряхнул за плечи.
– У… – я разлепила глаза. – Вы кто?
– Евангелина! – ошарашенно смотрел на меня мужчина.
– Что случилось, герцог? – я в упор смотрела на него. – Что вы забыли в моей кровати?
– Вы лежите на полу в гостиной, – он осторожно помог мне встать.
– Где? – я ошарашенно водила взглядом по комнате.
– Что случилось? – Бореальд усадил меня на диван.
– Я сделала глоток чая, – растерянно запнулась, – а дальше ничего не помню, ваша светлость.
– Не переживайте, – герцог облобызал мою ладонь. – Я немедленно во всем разберусь.
Эх, в мужчинах меняется только возраст, а все остальное – неизменная константа. Думая так, я усмехнулась, глядя в спину быстро удаляющегося герцога Таутера.