— Отныне тебе лучше никогда Самуилу не попадаться. Ты оскорбил его в лучших качествах, он этого не простит.

— Сменю прическу, выкину паспорт, — пожал плечами Сергей. — Устроюсь вольным каменотесом где-нибудь в Гватемале, если там камни имеются…

— Мы тебя закодируем, на этот раз надежно, не бойся, — Михаил вытер щеку. — Помню, когда прошло некоторое время после того, как Сэм обосновался в аду, он взял привычку являться мне и рассказывать, как у него все хорошо склеилось с Дианой, причем во всех подробностях. Надеялся, видимо, что я умру от зависти. Я ему и так и сяк втолковывал: «Сэм, это твоя личная жизнь, я не хочу это слушать», но он бегал за мной чуть ли не по всем небесам, приходилось исчезать от него и прятаться. Вот ему теперь: что хотел, то и получил.

— Дотошный какой, — хмыкнул Сергей.

— Не говори! Он и сейчас как придет ко мне, так на полчаса про жизнь. Не знаешь куда деться.

— Бедняга, — посочувствовал Сергей.

— Ничего, он мой брат, и мои чувства к нему не изменились, как бы он этого ни хотел, — промолвил архангел. Его ноздри втянули напитанный солнечными лучами воздух, глаза озарились улыбкой. — Серега, ты просто молодец.

— Да брось: молодец! — отмахнулся ангел. — Жил два месяца как я не знаю кто. Как плохой актер, который пытается изображать из себя хорошего ангела и при этом является самым бездарным демоном…

— Ты все делал правильно, — возразил Михаил. — Жил не так, как тебе чувствовалось в данный момент, а как говорили твои настоящие желания. Истинные, которые были внутри, а не снаружи.

— Снаружи были совсем другие… — согласился Сергей.

— Ты хоть и был демоном, но сделал все, чтобы остаться ангелом. И уже другое дело, что ты в чем-то ошибался. Все мы ошибаемся, и главное, что Бог дает нам понимание наших ошибок. И силы и благодать их исправить.

— Да, и я благодарен Богу, благодарен Вике, ведь это она помогла мне…

— А ты помог ей. Мы же на самом деле связаны друг с другом сильнее, чем думаем. А самость наша выливается в то, что мы в итоге нуждаемся в других. И это прекрасно: ведь не нуждайся мы в ближних, мы отвергли бы любовь, а значит, и Бога. Но при всем при этом выбор делает каждый из нас самостоятельно, и ответ мы будем держать тет-а-тет.

— Сложно все… И как-то просто.

— Диалектика, адрес — к Варху, — ответил Михаил.

— Знаешь, я тут про любовь подумал, когда ты сказал, что она исцеляет, — Сергей наморщил лоб, задумчиво глядя в траву. Вновь окатила его теплая волна доверия, и он ощутил эту возникшую недавно необычную близость душе первого архангела. — Когда я был с Викой в аду эти недели, то очень хотел ей помочь именно своей любовью. Но понимал, что не могу ей этого дать. Поэтому так и не смог избавить ее от этого ужасного страха… Сколько же времени требуется, чтобы увидеть, казалось бы, естественные вещи.

— Все мы хорошо видим других. А когда приходят искушения к нам, мы, словно глупенькие котята, повторяем все ошибки с точностью, как видели со стороны и порой даже не замечаем этого. Демоны, как рентгены, находят наши слабые места и растят на них струпья, которые когда тронешь, душа перестает понимать, чего она делает. Только боль чувствует. И тыкается то туда, то сюда… Поэтому важно, чтобы мы сохраняли веру, как сохранил ее ты, и, невзирая на все свои недостатки и слабости, знали, что Бог в нас сильнее нас самих. И видели, что Он находится совсем рядом, а не на далеком небе, где мы его иногда ищем. У твоего плеча. В глазах любимого человека.

— Я так счастлив, что все закончилось. Но странно, я, наверное, не могу не благодарить, что все это со мной случилось. Я счастлив, что побывал в аду и смог вернуться. И забрать с собой Виолетту. Это стоило всех мучений.

— Безусловно.

— Я никогда раньше не думал о том, что когда-нибудь встречу женщину, к которой захочу прилипнуть и не отлипать всю свою вечную жизнь. Думал, это все про людей больше… Но с Викой случилось именно так. И в какой-то момент я понял, что мне все равно, где я живу: в аду, в раю, на Земле — у меня был Бог в сердце, в ее глазах, как ты и говорил…