4

Доктор Квасич, с опухшей от пьянства рожей, бренчал на рояле и между делом клевал носом. В этом у него была большая практика.

Едва мы переступили порог, кабатчик указал на занавеску позади стойки.

– Туда пожалуйте…

Там находилась отдельная комнатушка, где по будням с нами вели переговоры подельники, барыги и прочие деловые партнеры. Сейчас нас поджидали Чурбан Хопкинс и… Люси де ла Рубо!

Как ни старалась она одеться поскромнее, насколько позволял гардероб ее горничной, прекрасная мадемуазель так же резко выделялась на фоне окружающей обстановки, как Чурбан Хопкинс – несмотря на свою новехонькую, с иголочки, униформу – среди изысканных гостей в залах губернаторского дворца.

Хопкинс, между прочим, выглядел, как обычно, то бишь крайне неряшливо: засаленная шляпчонка была сдвинута на затылок, потухшая сигара в уголке рта, мощная грудь обтянута сетчатой майкой, пиджачишко наброшен на одно плечо, а брючата в мелкую клеточку украшены треугольной заплатой зеленого цвета. Роскошествами вроде носков или шнурков для ботинок Хопкинс пренебрегал. Опершись на мясистую, волосатую руку, он мечтательно разглядывал стакан для воды, наполненный виски.

– Короче! – сразу приступил к делу Альфонс. – К побудке мы должны вернуться в казарму, иначе Потрэн нас со свету сживет.

– О чем, собственно, речь? – вмешался я, чтобы перехватить у Альфонса инициативу.

– Есть шанс на паях завладеть крупным алмазным рудником. Рудник-то богатейший, да только вот беда: неизвестно, где он находится, – объяснил Хопкинс и хорошенько приложился к стакану. – Лично я согласен заделаться акционером, всегда завидовал владельцам копей, потому как у них деньжищ куры не клюют.

С этим фактом не поспоришь.

– Не знаю даже, о чем вас просить… – нерешительно протянула Люси. – Но вы столь парадоксальным образом вторглись в мою жизнь… а я совершенно одинока и не могу рассчитывать на чью бы то ни было помощь или хотя бы понимание…

– Позвольте заверить вас, мадемуазель: мы, трое, всецело на вашей стороне. Считайте нас своими рыцарями или покорными слугами – как вам будет угодно.

Ай да Альфонс! Сказанул что твой лебедь. Лоэнгрин.

– Если не ошибаюсь, – снова вмешался я, – капитан Ламетр упомянул, будто бы завтра ему вынесут смертный приговор. Это правда, мадемуазель?

Барышня кивнула, уголки ее губ дрогнули.

– Правда…

– Значит, надо устроить ему побег!

– О, если бы только Виктор согласился!.. Он мог бы отправиться в Фонги и разоблачить мошенников. Сумел бы отыскать следы исчезнувшей экспедиции,… воспрепятствовать неизбежному кровопролитию…